Вот только тот самый ангел, который дал мне шанс на эту необычную новую жизнь в качестве второй личности Менжинского, почему-то перестал сниться в последние ночи. И я уже задавался вопросом: а был ли он? Или все это просто игра моего воображения, не в меру разыгравшегося, когда я очутился где-то между жизнью и смертью прежде, чем воплотился и прижился в своем новом необычном положении попаданца в прошлое? Но, неординарные способности целителя, открывшиеся у меня после переноса в 1928 год, все-таки намекали, что некая сверхъестественная воля, кажется, проявила себя во время переселения моего сознания.

Изучением подобных паранормальных явлений в ОГПУ занимались в отделе у Глеба Бокия. И я раздумывал над тем, под каким предлогом открыться ему? А это необходимо было сделать в самое ближайшее время, поскольку я неосторожно проговорился Сталину, что метод биоэнергетического массажа разрабатывается, якобы, в секретной лаборатории, курируемой начальником СПЕКО. Ведь, несмотря на всю чекистскую секретность и конспирацию, у Иосифа Виссарионовича могут иметься осведомители и там. Я уже хорошо знал, что они у него потенциально есть везде, где в коллективе имеется партийная организация. Поскольку любой парторг докладывает наверх. И эта партийная структура постоянно разрастается, уже во много раз превышая своим количественным составом весь силовой аппарат ОГПУ даже с учетом погранвойск.

Разумеется, в отличие от силовых структур, Сталин использовал свою армию партийцев-большевиков не как прямую жесткую силу, а скорее, как силу мягкую, но, тем не менее, очень действенную. Ведь в любом трудовом коллективе партийная власть с каждым годом советской власти только крепла и нарастала. Впрочем, власть называлась «советской» лишь номинально, становясь все больше властью именно партийной. Поскольку именно партийное руководство уже решало все вопросы, связанные как с внутренней жизнью коллективов в целом, так и с поведением отдельных сотрудников. Партактивы все более тщательно следили не только за выполнением партийных предписаний и установок, спущенных на места из центра, но и за моральным обликом каждого сотрудника.

И подобные первичные парторганизации распространялись повсюду, прорастая на любом предприятии или даже в воинском коллективе, словно грибы из грибницы. Благодаря усилиям ЦК, своей обширной сетью партийные организации проникали в каждое учреждение Советского Союза, независимо от размера и важности. Хоть на заводе, хоть в магазине, хоть в школе, хоть в прачечной, хоть в совхозе, хоть в воинской части, — повсюду имелись парторги и партийные активисты. К 1928 году партия большевиков набрала огромную силу, разросшись не только количественно, но и распространившись организационно по всей огромной стране.

А сам товарищ Сталин все больше напоминал мне своим функционалом некоего паука, который крепко держал все ключевые нити этой своей красной паутины-грибницы, сотканной им и его организационно-распределительным отделом ЦК из великого множества партийных организаций. И, если партийные сотрудники из лаборатории Бокия не подтвердят моих слов, то для меня обеспечены неприятности со стороны генсека. А мне было совсем не нужно, чтобы Сталин уличил меня во лжи, тем более сейчас, когда мои отношения с ним неплохо наладились. Да и такой мощный союзник был просто необходим мне на этом этапе, чтобы распространить свое влияние в высших эшелонах властных структур СССР. Ведь перемены я задумывал грандиозные.

Потому в самом начале нового рабочего дня, после того, как полюбезничал со своей верной секретаршей Эльзой и просмотрел свежие газеты, я вызвал начальника отдела СПЕКО в свой кабинет. Вот только вместе с ним явился и новый Особый Комиссар Ежов. Но, я сразу нашел, что сказать этому гному:

— Опаздываете, товарищ Ежов! А наша служба требует точности. И запомните на будущее, что появление в кабинете Председателя ОГПУ всегда заранее согласовывается с его секретаршей.

Он потупился и пробормотал в свое оправдание:

— Извините, товарищ Менжинский. Мне сотрудники оформляли пропуск, а еще и ключи от пустующего кабинета долго искали и выдавали.

— Покорнейше прошу впредь соблюдать внутренний регламент нашего учреждения, — сказал ему я довольно строгим тоном, желая сразу поставить этого выскочку в рамки. И добавил:

— А сейчас, думаю, вам стоит пройти в кабинет моего заместителя товарища Москвина, который и введет вас в курс дела о нашем регламенте и по всем остальным вопросам.

— О! Какое совпадение! Мой прежний начальник по орграспредотделу ЦК, как вы знаете, тоже носит такую же фамилию! — радостно воскликнул Ежов.

— Вот и отлично, надеюсь, что вы сработаетесь с нашим Москвиным, имя и отчество которого Михаил Александрович, — проговорил я, сплавив, таким образом, Ежова к Трилиссеру.

Впрочем, я, конечно, заранее предупредил начальника ИНО. Мы встретились с ним в холле и переговорили с глазу на глаз еще до того, как я вошел в свой кабинет этим утром. После событий вокруг Генриха Ягоды я стал вполне доверять этому человеку, считая, что в деле он уже проверен достаточно. Во всяком случае, он не подвел в трудной и опасной ситуации, а его сотрудники сделали все, что от них требовалось. Да и храбрость Трилиссер при мне проявил, лично разоружив Ягоду. А это само по себе многого стоило.

Потому я прямо сказал начальнику ИНО, что партийцы приставили к нам своего соглядатая, мерзкого типа Николая Ежова. А потому надо бы, во-первых, сразу же начинать собирать компромат на него, а во-вторых, следует нам троим, Трилиссеру, Бокию и мне, выработать такие методы конспирации, чтобы все самые важные вопросы умудряться решать за спиной этого карлика, не посвящая его в детали, а выдавая ему на официальных совещаниях нашего нового триумвирата лишь очень общую картину деятельности ОГПУ, которую он и будет докладывать Сталину. И Трилиссер пообещал принять все возможные меры, включая круглосуточное наблюдение и добычу материалов личного дела засланца, которое находилось в аппарате ЦК. И к нам в ОГПУ эту секретную папку партийцы, естественно, передавать не собирались.

В сущности, с этого момента политическая игра с моей стороны уже пошла по-крупному. В разговоре с Трилиссером я, фактически, впервые обозначил, что мы, чекисты, бросаем вызов партийному аппарату и готовы к борьбе, пусть пока, как говорят в народе, подковерной, но вполне серьезной. И последствия этой констатации нашего текущего положения тихой конфронтации с партийными функционерами могли быть любые и совершенно непредсказуемые. Например, если бы Трилиссер работал на партийцев, то сразу сдал бы меня с потрохами. Но, я уже достаточно узнал об этом человеке, поняв, что сложившееся положение с непомерным усилением власти партаппаратчиков из организационно-распределительного отдела ЦК в ущерб всему остальному балансу властных структур, Трилиссера тоже не устраивает и нервирует.

Он тоже, как и я, уже хорошо понимал, что если так пойдет и дальше, то Сталин через несколько лет сделается самым настоящим красным императором, опирающимся на силу своей собственной огромной армии партийных кадров, которая подомнет под себя все остальные структуры управления и органы правопорядка: наркоматы, РККА, суды, прокуратуру и, разумеется, ОГПУ, которые сделаются лишь дополнением, инструментами в руках безграничной власти партийной бюрократии. И тогда у Сталина, как у лидера партии, появится возможность расправляться с кем угодно самыми жестокими методами, к которым он пока прибегать не может по той причине, что еще все-таки не настолько широко распространил повсюду свою партийную власть. И вождь большевиков, несомненно, понимал это, потому и стремился с таким упорством быстрее распространять повсюду свой контроль через постоянно растущую сеть партийных организаций. Но, процесс этот еще не подмял под себя окончательно все структуры управления огромной страной. Еще все-таки существовал и даже был местами силен НЭП. Давление со стороны нэпманов, пусть даже через коррупцию, на местные органы власти имелось вполне ощутимое. Влияние успешных хозяйственников-крестьян, которых партийцы называли кулаками, на местах тоже прослеживалось. Армия не отличалась ни дисциплиной, ни профессионализмом, и внутри нее все еще сохраняли свое влияние те же троцкисты, как сохраняли они свою фактическую власть до 1928 года и в некоторых наркоматах СССР. Потому и не решался Сталин сразу принять слишком уж суровые меры против сторонников Троцкого.

Ведь остатки инакомыслия в самом партийном аппарате до сих пор искоренить генсеку никак не удавалось. И среди самих партийцев многие все еще поддерживали желание Троцкого распространять революцию на весь мир. Трилиссер же, как и я, считал идеи троцкистов вредными и губительными для СССР. И, если бы дело троцкистско-зиновьевской оппозиции победило, то для страны последствия были бы еще хуже, чем грядущая диктатура Сталина. Потому по основным актуальным политическим вопросам мы с начальником ИНО придерживались одинакового мнения, что троцкисты все-таки хуже сталинистов. Потому пока мы решили, что придется выбирать меньшее из двух зол. Но, при этом, надо все же постараться двигаться в сторону выстраивания разумного баланса между ветвями власти, между силовиками и партийцами-сталинистами, а не бросаться прямиком в объятия красной монархии. Если можно как-то сдерживать безграничную власть партийцев, хотя бы над ОГПУ, то мы с Трилиссером будем пытаться сделать это. Такой, во всяком случае, был у нас с ним настрой в момент, когда нами принималось решение не позволить Ежову установить полный контроль за деятельностью чекистов.

Вот только в нашем новом триумвирате имелась еще и фигура Глеба Бокия. А его настроения на этот счет все-таки были пока не ясны ни мне, ни Трилиссеру в полной мере. Потому я и собирался в этот день пообщаться с начальником СПЕКО подольше, чтобы прояснить для себя ситуацию с его политической позицией окончательно и заодно поинтересоваться исследованиями необычных явлений, проводимыми в секретной лаборатории его отдела. Я уже хорошо знал, что тема эзотерики — его любимейший конек. И мне было очень любопытно, как отнесется этот человек к моим новым возможностям целителя. Предупредив Эльзу, что в случае, если будет звонить товарищ Сталин, ему надо сказать, что Менжинский отъехал на объект готовить «Косточку», а всем остальным следует говорить, что Председатель отправился на места с инспекцией, я в сопровождении Глеба выехал в Горки.