Фридрих махнул рукой в коротком жесте, словно отметая призраков прошлого, качнул головой, на его губах застыла кривая злая усмешка.

— Найдите мне тряпку, большую, — снова, как прежде, уверенно и жестко приказал он. — И чтобы почище.

— Добрый вечер, Уильям, — церемонно приветствовал лейтенанта майор Натан. — Хотя, наверное, правильнее было бы сказать «с добрым утром».

— Приветствую, — так же сдержанно ответил Дрегер.

— Друг мой, вы решили записаться в негры? — осведомился майор.

Поначалу Дрегер не понял, но в следующую секунду провел ладонью по лицу, словно стирая что-то, и неожиданно широко улыбнулся.

— Я тоже рад вас видеть, майор, — искренне ответил он. — А это… Я провалился в бошевский подземный ход, а затем его засыпало. С трудом откопали, и не сразу. Так что можно сказать, что большую часть боя я трусливо отсиживался в крысиной норе.

— Если и скажут, это в любом случае буду не я, — так же искренне и тепло произнес майор.

Они сошлись на узкой площадке, которую с большой натяжкой можно было бы назвать «нейтральной» — Джордж Натан и Уильям Дрегер. Майор остался безоружен, лишь пистолет в кобуре на поясе. Лейтенант держал в руке кривую палку с примотанной к ней грязной тряпкой. Палка изображала белый флаг, и, хотя от белого в ней было разве что название, только благодаря этому сигналу сохранил жизнь сначала немецкий посланник, а затем и сам лейтенант — дозорные стреляли без предупреждения по любому силуэту.

— Я рад, что вы живы, — признался Натан, и эта короткая фраза была произнесена так, что стоила иной часовой речи прирожденного оратора. — Под честное слово? — уточнил он.

— Да, — сказал Дрегер. — Они боялись, что парламентера-гунна вы застрелите сразу.

— Что им нужно?

— Их командир хочет говорить. Полагаю, будет капитулировать.

Майор помолчал, сощурившись не то в хитрой улыбке, не то в гримасе усталости.

— Это было бы… хорошо, — произнес он наконец. — Очень своевременно.

— Позвольте вопрос, пока не перешли к делу?

— Конечно, Уильям, но дайте я сам угадаю. Кто планировал атаку?

— Да. Нам… — Дрегер замялся, но все же продолжил: — Приходилось тяжело. И мы ожидали большего.

— Понимаю. Но если бы вы видели, что здесь творилось… Перекрестное подчинение и стандартный армейский раздрай во всей красе. Сначала появился американский полковник и решил поиграть в Дикий Запад с кавалерийской атакой индейцев.

— Это когда полезли те гусеничные «блохи»? — уточнил лейтенант.