— А стоит ли колотить воду? Наследник у тебя теперь есть.

— Посмотрим по ситуации. Но я постараюсь. Мне надо подстраховаться, сама понимаешь. Дай Бог Александру богатырского здоровья и ста лет жизни, но чем длиннее будет цепочка моих собственных детей, могущих наследовать трон, тем дальше от короны будут Павел и прочие. Я не могу допустить самой возможности передачи им власти.

Местоблюстительница Ромеи покачала головой.

— Я бы на твоем месте, не Павла опасался больше всего. Он год был твоим наследником и ничего не сделал для того, чтобы стать Императором. Хотя некоторые его подталкивали к этому. Павел — фигура неоднозначная и для многих неудобная. — Ольга сделала паузу, а потом спросила. — Ты уже в курсе, что Аликс родила мальчика?

Я нахмурился. Да, вот только этого мне и не хватало для полного счастья. Вслух же интересуюсь:

— И как она? Как здоровье мальчика?

— Есть ли у него гемофилия — пока неизвестно, если ты об этом. Еще слишком рано говорить. Что касается Аликс, то говорят, что она весьма плоха. Доктора не дают прогнозов, но весьма вероятно, что она так и останется прикованной к инвалидному креслу. Если не случится чего похуже. Но зная характер бесноватой Аликс, я скорее поставлю на то, что она выкарабкается назло нам всем.

М-да, ситуация становится все более забористой.

— Ну, дай Бог ей выздоровления, что тут еще можно сказать. Тем более на Пасху. На все воля Божья.

— На Бога надейся, но сам не плошай. Что ты намерен делать, если случится чудо и мальчик окажется здоровым? А Аликс будет достаточно в силах, чтобы вновь продвигать идею возврата трона «законному Императору Алексею Второму»? Ведь у этой ветви так же сегодня появился законный наследник.

Помолчав несколько секунд, пожимаю плечами:

— Принципиально ситуация никак не изменилась — я на троне и у меня есть более законный наследник.

Сестра с некоторым сарказмом заметила:

— Это весьма спорный вопрос, между нами говоря. Кто более законный — это смотря с какой колокольни смотреть. Ты же понимаешь, что у немалой части общества, особенно среди поборников старого уклада, разговоры о том, что ты узурпировал власть, силой заставив Николая отречься за себя и за сына, встречают очень серьезное понимание и поддержку. Особенно у тех, кого ты успел всячески обидеть и ущемить за год, а таких очень много и большинство из них отнюдь не коров пасут. Они мечтают о передаче трона «законному Императору» и о возврате «к старым добрым временам», что бы это все ни значило. И сейчас их позиции значительно усилятся, ведь ветвь Николая пополнилась еще одним Наследником, причем, нельзя исключать, что здоровым. А это очень важный аргумент.

Да, тут сложно возразить. Проблема.

— Я это прекрасно понимаю. Отречение Николая действительно никак не описано российскими законами. Равно как нигде не оговорена возможность отречения за сына. Моя власть в России незыблема, пока я популярен в армии и в народе. Но стоит популярности упасть, например, из-за результатов земельного передела, и разговоры о «законном Императоре Алексее Втором» тут же усилятся. Только смею полагать, что сторонники старого уклада сильно ошибаются, надеясь, что разгромные для меня итоги выборов в Госдуму помогут им. Возможно, по итогам выборов действительно наберут силу всякие леваки, но вот только левакам этим, ну, или, по крайней мере, многим из них, Император вовсе не нужен. Никакой не нужен — ни я, ни Алексей. И тут уже будет стоять вопрос не о персоналиях, а о сохранении института монархии как такового.

Ольга покачала головой:

— Не скажи, брат, не скажи. Больной и слабый Алексей устроит очень многих среди сильных мира сего. И не только в России, как ты понимаешь. В любом случае, рождение мальчика у Аликс серьезно ослабляет твои позиции. Что ты намерен делать?

— А что ты предлагаешь? Пока я силен, мне опасаться нечего. Вдруг ослабну, так могу власть потерять так же, как потерял Ники. Хоть с мальчиком Николая, хоть без него. Как его назвали, кстати, не знаешь? А то «мальчик» да «мальчик», как будто он нам не родной. Племянник все-таки.

Великая Княгиня язвительно ответила: