— Ты совсем не загорел, наоборот, кожа стала бледно-серой. Не заболел? — перешел на совсем уж постороннюю тему здоровья Сергей.

— Прячу лицо от солнца. Здесь принято белому человеку оставаться белым. Цвет кожи — это визитная карточка. Сколько бы туземцы не говорили о древности своего рода и не кичились своими предками, но англичане заставили их бояться и уважать белого человека. Иногда достаточно недобро посмотреть, чтобы дело мгновенно заспорилось.

— Недобро посмотреть?! — заржал Клячкин, — Я тебя умоляю!

— Поубивал бы всех бестолочей!!! Пори, не пори, толку от черномазых нет. Лишь с полсотни научились и стрелять, и за винтовкой ухаживать, и позицию выбирать. Но остальные?! Наши крестьяне против них — немцы-аккуратисты, не говорю уж за казаков.

Клячкин подцепил на вилку очередной соленый рыжик, пару бочек которых он привез в подарок Гусеву.

— Да, Вова, хочешь как лучше, а получается, увы…

— Тут я маху дал, Серёга. Согласен. Вместо трёх сотен маузеров нужно было сразу закупить три тысячи берданок, а не ждать фиаско. Деньги те же, учить балбесов не нужно, а результат гарантирован, — занялся самобичеванием Гусев.

— Прозт! — пародируя Штирлица, поднял вверх стопку Клячкин, — Хорошо! Хорошо сидим!

— Погода дрянь! Дела швах! Но ты приехал, дружище, выпили, и всё стало по-другому, — Гусева окончательно развезло.

Володя проснулся утром, ближе к полудню. Заворчал на погоду. Выпил литр рассола и разбудил Клячкина.

— Соленые огурцы я не помню, — расстроено сообщил Гусев.

— Ты охренел! Разбудил ни свет — ни заря! — Сергей пахнул удушающим выхлопом, отвернулся и захрапел.

Лишь к вечеру Клячкин стал адекватен.

— Понимаешь, Володя, наверху, что в США, что в Англии играют профи. Мы против них — никто, тараканы. Можем сделать мелкую пакость. Ночью, когда никто не видит. Иначе наши весовые категории абсолютно разные. Бузовы, конечно, поднялись на примусах. Ворованные Валеркой книги и песни — копейки. Бузовы не смогли войти даже в первую десятку российских дельцов. Наши с тобой заработки на золотых приисках гораздо меньше, на порядок.

— Серый, ты не прав. Да, в США два десятка миллиардеров и пять тысяч миллионеров, но в России их меньше тридцати. Первые три места занимают дельцы с капиталом всего лишь 10–12 миллионов долларов! К тому же ты не учитываешь десять миллионов долларов, полученных Бузовой в игре на американской бирже. Можешь представить: какое давление идет на правительство в Вашингтоне, биржа упала на миллиард долларов! К концу года США должны помириться с Англией — будет невероятный взлет, затем небольшая война с Испанией, думаю, её биржа прикажет долго жить. Так что, уверен, Бузова выйдет на первое место среди дельцов в нашей бедной стране. Игра на бирже крайне доходная вещь, когда заранее знаешь результат.

— Эта семейка ничем не гнушается, даже «изобретением» кроссворда! Деньги к деньгам! — желчно рассмеялся Клячкин.

— Серый, ты решил проблему провоза сюда берданок?

— Не гуньди! Итальянский пароход везет их из Одессы в Эритрею. Через неделю получишь и берданки, и патроны, пять сотен штук на винтовку. Ты уверен, что на этот раз всё сработает так, как надо?

— Мне нужно, чтобы британцы не успели построить железную дорогу до лета. Потом, когда жара станет за сорок, англичане потеряют еще полгода. Китченер провозится в Судане до конца следующего года, и Великобритания тут же завязнет в войне с бурами, ей будет не до маленького «прыща», не до гавайской республики.

— Вова, ты всегда так уверен в своих расчетах, а потом не понимаешь, где совершил ошибку.