- Полностью согласен и поддерживаю Вас капитан. Завтра жду-с Ваши предложения. У вас еще есть что либо?
- Так точно, Ваше Высокопревосходительство!
- Продолжайте.
- Слушаюсь. После дела, которое будет завтра, уже никто не сможет сказать, что знает наперед, как пойдут события. Поэтому предлагаю, сформировать особую партию охотников, для добычи сведений из стана врага.
- У нас вполне исправно действуют такие охотники, один матрос Кошка чего стоит!
- Ваше превосходительство, я вполне осведомлен о деятельности ваших удальцов. Но в большинстве случаев, они приводят в качестве "языков" солдат.
- Что значит этот Ваш "язык"?
- Это, Ваше Превосходительство, жаргонное слово, обозначающее пленного схваченного с целью последующего получения от него нужных сведений. Так вот, много ли о замыслах командования может знать простой солдат? Я предлагаю производить поиски охотников, с целью поимки офицеров.
- Господи! До чего дошло! Офицеров ловить как кроликов! А, если пойманный не станет говорить? Кроме своего имени и номера полка, он имеет право ничего больше не говорить!
"Тьфу на тебя, чистоплюй. Так и в четырнадцатом в благородство играли" - подумал Степанов, но вслух, сказал, другое.
- Конечно, отпустим, пусть идет к своим и расскажет о том, что видел!
- Не забывайтесь, капитан! - побагровел от гнева начальник семнадцатой дивизии генерал Павлов.
- Это бесчестно ...
- Варварство, самое настоящее ...
- Это грязно капитан, принуждать говорить против воли ... у меня нет слов!
Нахимов опять должен был встать и на сей раз повысить голос:
- Молчать! Война вообще грязная вещь! Приходится убивать людей, которые лично тебе не сделали ничего плохого. Стыдно господа! Ведете себя как романтические барышни-с, которые узнали, зачем кучер ходит к горничной. Если капитан возьмется за это, не побоявшись взять грех на душу, то я ему разрешу-с! Дам ему карт-бланш, на любые действия. И более по этому вопросу высказываться не разрешаю-с.
Когда собрание затихло, капитан Степанов высказал свои соображения и предложения по организации охотничьей команды. Господа генералы угрюмо промолчали. Пришлось еще раз взять слово Ларионову:
- Ваши превосходительства! То, что вызывает в вас такую активную неприязнь, для нас уже перешло во вполне приемлемую обыденность. Первоначально, когда началась война, с которой мы сюда попали, тоже было столь рыцарственное отношение к пленным, что зачастую приводило к совершенно не нужным потерям наших войск. Я прошу вас руководствоваться в своих оценках простым правилом: все, что полезно для сбережения жизни наших людей, должно быть использовано без сантиментов. В конце концов, не мы находимся под Марселем или Портсмутом, а интервенты под Севастополем.
После слов Нахимова о том, что он полностью согласен с полковником атмосфера немного разрядилась, собрание перешло к обсуждению диспозиции на завтра. В самом конце затянувшийся на четыре часа совет Нахимов закончил словами: