– И никогда не будет иначе, круговорот времен года не изменить.
– Ну, где-то же есть вечное лето?
– Которое люди не ценят, наблюдая изо дня в день.
– А я бы ценила, я бы пила его свежий июньский сок, вдыхала бы аромат июльских трав, и считала бы звезды на бархате августовского неба.
– Тебе только так кажется…
– А, значит, хочется.
– А, значит, будет жить только в тебе. Не все мечты сбываются.
– А если загадать их под короткий полет какой-нибудь яркой звезды.
– Всегда есть связь: если, то как следствие
– И?
– Мне, правда, пора…
На залитую солнечным светом веранду поместья Деборы и Дэймона стали подавать завтрак. Шел третий день пребывания гостей в Бостоне. София проснулась в привычное для себя ранее утро. Пролистывая газету, она пила чай на веранде. Послышались приближающиеся шаги горничной. Та вошла и поставила на стол стакан с растворяющимся в нем аспирином, что было предзнаменованием скорого появления Алисы. В осторожных движениях, как будто ступая по палубе гонимого ветрами корабля, Алиса, подошла к столу и залпом осушила стакан. С раздражением взглянула на пробивающиеся сквозь стекла лучи солнца, села за стол и надвинула на глаза маску для сна. Глубоко вздохнула. Секунду погодя она произнесла:
– Не выношу, когда на меня пялятся. Особенно утром. Даже, если сижу в маске, я чувствую. Сделай милость, – обратилась она к Софии, – Продолжай изучать свои новости.
– Я не то, чтобы…Просто переживаю, может Вам плохо, – отозвалась София.
Алиса устало рассмеялась:
– Ну, а как ты думаешь? Конечно – не хорошо. За все нужно платить. Похмелье длинною в жизнь. Вечное похмелье.
Она отодвинула маску на лоб и уставилась на Софию стеклянным взглядом. Казалось, алкоголь не покидал ни ее организма, ни ее мыслей найти в нем некое успокоение.
– Осуждаешь, куколка, – заключила она и, зашедшись кашлем, хрипло захохотала.
– Вы не очень-то вежливы, – смутившись, произнесла София.
– А ты не сказать, чтобы была честна. Что поделать, у каждого – свои недостатки, – зевая, ответила Алиса.