Книги

12 правил жизни: противоядие от хаоса

22
18
20
22
24
26
28
30

Одно из осложнений трансплантации — отторжение органа. Вашему телу не нравится, когда в него вшивают части чужого тела. Ваша иммунная система будет атаковать и разрушать чужеродные элементы, даже если они необходимы для выживания. Чтобы этого не происходило, вы должны принимать специальные препараты, которые ослабят иммунитет и повысят подверженность инфекционным заболеваниям. Большинство людей с радостью идут на компромисс. Но у некоторых реципиентов пересаженный орган все равно отторгается, несмотря на то что им прописывают нужные препараты. И это не потому, что лекарства не помогают (хотя и такое случается). Гораздо чаще причина в том, что люди их не принимают. Это не укладывается в голове. Очень плохо, когда ваши почки не работают. Диализ — это вам не пикник. Трансплантация происходит после долгого ожидания, это очень опасная и затратная операция. Пустить все насмарку, просто не принимая лекарства? Как могут люди поступать с собой таким образом? Как такое вообще возможно?

Честно говоря, это действительно сложный вопрос. Многие люди, которые получают донорский орган, находятся в изоляции, у них полно проблем со здоровьем, и это помимо проблем, связанных с отсутствием работы или кризисом в семье. Их когнитивные функции могут быть ослаблены, они могут быть в депрессии. Они могут не доверять своему врачу, могут не понимать, насколько им необходим выписанный препарат. Возможно, им трудно оплачивать лекарства и они экономят на них — отчаянный и бессмысленный шаг.

Но вот ведь потрясающая вещь. Представьте себе, что больны не вы, а ваша собака. И вы идете с ней к ветеринару. Ветеринар выписывает рецепт. Что происходит дальше? У вас столько же причин не доверять ветеринару, сколько и доктору. Если бы вы плохо заботились о своем питомце, вас бы не интересовали даже, возможно, неправильные, дурацкие, ошибочные назначения, которые выдает ветеринар, и вы бы свою собаку к нему не повели. Значит, все-таки вы о ней заботитесь, ваши действия это подтверждают. На самом деле вы, по статистике, заботитесь о ней больше, чем о себе. У людей лучше получается давать лекарства питомцам, чем самим их принимать. Это нехорошо. Даже с точки зрения вашего питомца это нехорошо. Он (возможно) любит вас и был бы счастливее, если бы вы принимали лекарство.

Исходя из этого набора фактов, трудно прийти к каким-либо выводам. Разве что люди, кажется, любят своих собак, кошек, хорьков и птиц (а может, даже ящериц) больше, чем самих себя. Насколько это ужасно? Сколько в человеке должно быть стыда, чтобы это было правдой? Что с людьми не так, почему они предпочитают домашних животных самим себе?

Древняя история из Книги Бытия, первой книги Ветхого Завета, помогла мне найти ответ на этот сложный вопрос.

Древнейшая история и природа мира

Книга Бытия, похоже, объединяет две истории о Сотворении мира из двух ближневосточных источников. В хронологически первом, но исторически более позднем источнике под названием «Священнический кодекс» Бог создал мир, используя свое божественное Слово, вызывая свет, воду и землю к существованию. Затем он создал растения и небесные тела, потом птиц, животных и рыбу (все это, опять-таки, с помощью речи) и закончил человеком — мужчиной и женщиной, причем обоих вылепил по собственному образу и подобию. Все это происходит в первой Книге Бытия.

Во второй, более полной версии, «Яхвисте», мы находим другую историю о происхождении, включающую Адама и Еву (тут детали создания несколько отличаются), а также истории о Каине и Авеле, Ное и Вавилонской башне. Это Книга Бытия 2:11. Чтобы понять Книгу Бытия, «Священнический кодекс», в котором делается акцент на речи как на фундаментальной созидательной силе, необходимо рассмотреть несколько основных древних теорий (надо сказать, что они заметно отличаются по своему типу и цели от научных теорий, которые, говоря с точки зрения истории, сравнительно новы).

Научные истины были четко сформулированы всего пятьсот лет назад в работах Фрэнсиса Бэкона, Рене Декарта и Исаака Ньютона. До тех пор наши предки не рассматривали мир через научную оптику, и даже взглянуть на Луну и звезды через телескопическое стекло они смогли далеко не сразу, ведь и телескоп появился сравнительно недавно. Теперь мы так научны и так решительно материалистичны, что нам трудно даже понять, что может существовать другой взгляд на мир. Но те, кто жил в давние времена, когда фундаментальные эпосы нашей культуры еще только зарождались, были гораздо больше озабочены действиями, обеспечивавшими выживание, и интерпретировали мир таким образом, который соответствовал этой цели, а не ставили во главу угла то, что мы теперь понимаем как объективную истину.

До того как наступил рассвет научного мировоззрения, реальность толковалась иначе. Бытие понималось как место действия, а не как место нахождения вещей31. Оно понималось как что-то более близкое к истории или драме. Эта история или драма проживалась, это был субъективный опыт, она проявлялась от раза к разу в сознании каждого живого человека. Это было нечто похожее на истории, которые мы рассказываем друг другу о наших жизнях и их индивидуальном значении, нечто похожее на события, которые описывают романисты, когда на страницах своих книг им удается ухватить правду существования. Субъективный опыт включает, в первую очередь, знакомые предметы, такие как деревья и облака, объективные в своем существовании, но также (и это еще важнее) эмоции и мечты, голод, жажду и боль. Именно такие вещи, переживаемые лично, являются наиболее фундаментальными элементами человеческой жизни в архаической, драматической перспективе, и их нелегко свести к чему-то отстраненному, сугубо объективному даже для современного редукционистского, материалистического ума.

Взять хотя бы боль — субъективную боль. Это нечто настолько реальное, что ни один аргумент против нее не выдвинешь. Все ведут себя так, будто их боль реальна — предельно, окончательно реальна. Боль имеет значение, она важнее любой материи. Думаю, что по этой причине многие мировые традиции рассматривают страдания, сопровождающие существование, как неизбывную истину Бытия. В любом случае, то, что мы испытываем субъективно, может быть в большей степени схоже с романом или с фильмом, чем с научным описанием физической реальности. Это драма прожитого опыта — смерть вашего отца уникальна и трагична, в отличие от объективной смерти, задокументированной в больничных записях. Так же уникальны и боль вашей первой любви, боль разбитых надежд, радость за успехи ребенка.

Область значимого

Научный мир материи в некотором смысле можно редуцировать до его фундаментальных составляющих элементов: молекул, атомов, даже кварков. Как бы то ни было, мир опыта тоже имеет первичные составляющие. Это необходимые элементы, взаимодействие которых определяет драматургию и вымысел. Один из них — хаос, другой — порядок, третий (а их всего три) — процесс, который происходит между ними. Он кажется идентичным тому, что современные люди называют сознанием. Наше внутреннее подчинение первым двум заставляет нас сомневаться в действительности существования. Мы машем руками в отчаянии и не можем как следует позаботиться о себе. А правильное понимание третьего позволяет нам найти единственно реальный выход.

Хаос — это область невежества. Это неисследованная теория. Хаос — это то, что простирается, вечно и не зная ограничений, над границами всех государств, над всеми идеями и всеми дисциплинами. Это чужестранец, незнакомец, член чужой банды, ночной шорох в кустах, монстр под кроватью, скрытый гнев матери, болезнь ребенка. Хаос — это отчаяние и ужас, которые вы чувствуете, когда вас по-настоящему предают. Это то, куда вы попадаете, когда все рушится, когда ваши мечты умирают, карьера терпит крах, брак распадается. Это подземный мир сказки и мифа, где дракон и золото, которое он охраняет, сосуществуют вечно. Хаос — это то, где мы находимся, когда сами не знаем, где мы, и то, что мы делаем, когда не знаем, что делаем. Короче говоря, это все те вещи и ситуации, которые мы не знаем и не понимаем.

Хаос — это также бесформенный потенциал, из которого Бог в Книге Бытия, в начале времен, взывал к порядку, используя язык. Это тот самый потенциал, с помощью которого мы, сделанные по Его образу и подобию, вызываем новые, постоянно меняющиеся моменты своей жизни. Хаос — это свобода, страшная свобода.

Порядок, напротив, — это исследованная территория. Это иерархия места, позиции и авторитета, насчитывающая сотни миллионов лет. Это структура общества. Кроме того, это структура, обеспеченная биологией, поскольку вы адаптированы к структуре общества. Порядок — это племя, религия, очаг, дом и страна. Это теплая безопасная гостиная, где горит камин и играют дети. Это национальный флаг. Это курс валюты. Порядок — это пол у вас под ногами, привычные планы на день. Это величие традиции, ряды парт в школьном классе, поезда, которые следуют по расписанию, календарь и часы. Порядок — это приличный внешний вид, который мы должны поддерживать, это вежливая встреча цивилизованных незнакомцев и тонкий лед, по которому мы все скользим. Порядок — это место, где поведение мира совпадает с нашими ожиданиями и желаниями, место, где все вещи оказываются такими, какими мы хотим, чтобы они были. Но иногда порядок — это также тирания и деградация, которые наступают, когда запрос на определенность, однородность и чистоту становится слишком однобоким.

Когда все определено, мы в порядке. Мы в порядке, когда все идет по плану, ничего нового, ничто нам не мешает. В царстве порядка вещи ведут себя так, как предначертано Богом. Нам там нравится. Знакомое окружение для нас благоприятно. Когда мы в порядке, мы можем мыслить на перспективу. Все работает, мы стабильны, спокойны и компетентны. Поэтому мы редко покидаем места, которые нам понятны, географически или концептуально, и, конечно, мы не любим, когда нас заставляют их покидать или когда это происходит случайно.

Вы в порядке, когда у вас есть верный друг, надежный союзник. Когда тот же человек предает вас, продает вас, из дневного мира ясности и света вы попадаете в темную преисподнюю хаоса, смятения и отчаяния. Вы совершаете те же движения и посещаете те же места, что прежде, но компания, на которую вы работаете, начинает терпеть крах, и ваше трудоустройство ставится под сомнение. Когда принимают вашу налоговую декларацию — это порядок. Когда проводят аудит ваших счетов — это хаос. Большинство людей предпочли бы, чтобы их ограбили, а не проверяли.

Пока не рухнули башни-близнецы, был порядок. Хаос появился уже после их падения. Все это почувствовали. Даже воздух стал неопределенным. Что тогда на самом деле рухнуло? Что на самом деле осталось стоять? Вот в чем главный вопрос. Когда лед, по которому вы катаетесь на коньках, крепок, это порядок. Когда он ломается, все рассыпается и вы проваливаетесь в воду — это хаос.

Порядок — это Шир хоббитов Толкина: мирный, плодородный и безопасный даже для наивных обитателей. Хаос — это подземное королевство гномов, узурпированное Смаугом, змеем, охраняющим сокровища. Хаос — это глубокое океанское дно, куда отправился Пиноккио, чтобы спасти своего отца от Монстро, кита и огнедышащего дракона. Это путешествие во тьму и спасительная операция — самое сложное, что должна сделать кукла, если хочет стать живой, если хочет выбраться из соблазнов обмана, игры, виктимизации, спонтанных удовольствий и тоталитарного подчинения, если хочет занять свое место в мире как настоящее Создание.