— Ее? — Вычленил я со второго раза из фразы моей «чувствующей» пол неведомой зверушки.

— Ну, да. Я вчера не разобралась сразу. Там, изнутри женщина-див сейчас на нас смотрит.

— Скажи ей, пусть вылазит. Если будет мирной, ничего ей не сделаю. — Вот, вроде, мелкая девчонка, а я уже и перья свои павлиньи распустил, важничать начал, свою крутость показывать. — А не вылезет, закину статуэтку в Москву-реку, будет следующую тысячу лет с карасями общаться, пока ее песком не занесет окончательно.

— Так она же не присутствует там постоянно. — Просветила меня Зухра в реалиях существования дивов. — Она через этот тотем как через окошко в наш мир смотреть может, а так-то она живет где-то в другом месте.

— Все равно в речку выкину, — заупрямился я, — если эта статУя не работает, зачем мне ее у себя держать? И вообще, я не люблю, когда за мной просто так, без дела, подглядывают.

— Она сказала, что сейчас выйдет, только просит, чтобы ты, дядя Саша, не делал ей ничего плохого, а то она магии смерти очень боится.

Зухра на всякий случай мне за спину спряталась, а я не только магию смерти к использованию приготовил, Телекинез тоже. А то вдруг див эта сказки про Братца Кролика читала? «Можешь кинуть меня в воду, можешь в огонь, только не кидай меня в колючие кусты!». Может, некромагия — это ей вместо пирожных? Я ж про дивов совершенно ничегошеньки не знаю.

Статуэтка неведомой зверушки меж тем клубами черного дыма расплываться стала. Только не как от костра, когда сразу дышать в помещении нечем делается, тут клубы эти клубились исключительно в радиусе метра вокруг каменной фигурки, а до нас даже малейшего запаха гари не долетало.

Переход из чужого измерения в один миг завершился: вот клубок совершенно непроницаемого взглядом дыма, и уже в следующий момент перед нами сидит монстра, размером с крупную собаку, ротвейлер там или мастино неаполитано. Только вместо брыластой округлой морды мастифа на мускулистое тело зверя оказалась насажена женская голова. Поправка, не женская, а девичья. Девушки подростка, если точнее. Лет так тринадцати — четырнадцати. Только не подумайте, что такая мордашка меня на мирный лад сразу настроила, вовсе нет, но напряжение момента все же пригасила, это точно.

— Она говорит, что переход много сил отнял, просит время на восстановление. — В напряженной тишине голос моей маленькой домохозяюшки звучал даже как-то неестественно.

— Эй! Если она с тобой может мысленно разговаривать, почему со мной не говорит? — Сразу уловил я некое противоречие в ситуации.

— Она боится с тобой соприкасаться разумом. Говорит, ты весь пропитан магией смерти.

— Если боится, чего ж тогда вообще к нам вышла? — Я чуточку обиделся. Еще и перед Зухрой меня с моим родством к некромагии засветила.

— Ей деваться некуда было. У них она оказалась в каком-то месте, где ничего для существования таких, как она, нет, только вот тотем этот, для перехода в наш мир там отыскала и за счет него выживала.

При дальнейшем разговоре, продолжавшемся все также, через толмача в лице Зухры, выяснил, что на той стороне тоже, как и в нашем мире встречаются всякие древние развалины. Вот в одни такие и полезла наша Айгуль (если что, это имя ей Зухра придумала, настоящее свое имя наша монстра отказалась сообщать наотрез). Короче, провалилась в какие-то тартарары, откуда ее даже при помощи со стороны достать совершенно нереально, и выживала исключительно за счет тоненькой струйки маны, поступавшей к ней через найденный тотем с нашей стороны.

И, кстати, да, нахождение в нашем мире для нашей пришелицы — единственный шанс когда-нибудь в будущем окрепнуть настолько, чтобы своей собственной силой проломить барьер между измерениями и вернуться обратно на родину. Словом, Айгуль с нами на годы и десятилетия планирует прописаться. Жаль только, что пока она в силу не вошла, возможная польза от нее сильно ограничена. Ну, может по своему желанию тем вот дымком развоплощаться и разведку незаметно для противника проводить. Только нам-то это зачем? Чай не на фронте. А так, помимо разведки, еще возможности собаки — охранника может предоставить, тело то почти соответствующее. И ведь что самое обидное, попадись она нам во взрослом состоянии, был бы совсем другой коленкор. «Разрушить город или построить дворец? Приказывайте, хозяин!», — помните такое? Вот и мы могли бы всего лишь за возможность сбора для нее маны нашего мира заключить подобный договор.

На ночь я, от греха подальше, загнал дива обратно в статуэтку, и ту в свой Личный Карман прибрал. Все же мощная зверюга, даже без своей магии, а про то, что дивы людей в сказках моего детства ели, я тоже не забыл. Так что, техника безопасности, ничего личного. Ничего, за несколько часов не слишком оголодает. Опять же, я перед этим временным заточением ее хорошенько так подкормил. А помните мой артефакт-зарядник? Вот пришла такая мысль, дать ей при помощи него подкрепиться. Она и не сопротивлялась после пиршества моему предложению пока на своей стороне временно побыть, такой осоловелый взгляд был, явно спать к себе ушла.

— Лучшая магическая лавка в Москве — это лавка старого Юнуса, что в Марьиной Роще находится. У этого одноногого татарина иногда такие занятные вещички встречаются. Нигде в других местах такого в свободной продаже вы точно не встретите. — Подслушав, как я со своими друзьями на эту тему советуюсь, со своей рекламой лавки соплеменника в наш разговор вклинился Руслан Насыров, который, как и Семен в будущем магом земли себя видел. Впрочем, замечания я ему по этому поводу делать не стал, напротив, попросил уточнить, где именно в том районе эта лавка располагается. А просто Степа вдруг затеяла спрашивать, чем меня прежняя лавка, куда мы все втроем ходили, не устраивает. Вот, чтобы Степе не отвечать и изображал жгучий интерес. А потом и, в самом деле, заинтересовался рекламируемым заведением. Не с бухты-барахты заинтересовался, Руслан между строк намекнул, что в той лавке товар не просто так самым первоклассным оказывается, туда воры украденные магические штучки сбывают. Если кто забыл, у меня и у самого целая масса всего не опознанного и здесь, в Москве, частично, и в тайнике, на окраине Больших Ебунов запрятано. Если сам не пользуюсь, так хоть сдать или обменять на что-нибудь полезное.

Нет, я слыхал, конечно, про повышенную криминогенную обстановку в этом районе города. В конце концов, Марьина Роща — место проживания не самых обеспеченных горожан, соответственно нравы здесь просто таки обязаны отличаться от культурного и благообразного центра. Но все же не подозревал, что до такой степени, чтобы среди белого дня человека, идущего по одной из здешних центральных улиц (не дворами или проулками прошу заметить), окружать толпой в попытке вытребовать денег. И, что тоже характерно, постовой на перекрестке изо всех сил смотрит куда угодно, только не в нашем направлении.

— Ребята, вы я погляжу, воистину бессмертные, если на боевого мага такими малыми силами напасть задумали. — Решил я все же, на всякий случай, предупредить раздухарившуюся гопоту.