— Не обижайся на Тину… — вкрадчивый голос Магнуса заставляет меня проглотить вертевшееся на языке язвительное замечание. — Им с Буббой и правда повезло больше — они уже несколько лет живут свободными среди свободных.
Короткий смешок раздаётся совсем неожиданно. Все взгляды теперь устремлены на Фолка.
— Извините, я очень устал и пойду спать…
— А как же мясная запеканка и чай?.. — Ви-Ви уже выуживает из ящика со стеклянной дверцей большую миску, от которой клубами поднимается пар.
— Спасибо, но я уже… сыт по горло. — звучит довольно двусмысленно.
— Что ж, тогда хороших снов… — вовсю хлопоча, желает повариха.
— Ага… — Фолк встаёт и, захватив свою тарелку, целует Ви-Ви в щеку. — Было очень вкусно.
— На здоровье, мой милый!
Прервавшийся разговор вновь набирает силу — Тина с Буббой отчаянно спорят, кто из них был другому обузой в их нелёгких скитаниях до встречи со свободными, а я продолжаю смотреть вслед Фолку, размышляя, что у этого парня в голове.
В заточении. Прошлое
Мысли.
Тягучие, словно мёд.
Острые, словно лезвие ножа.
Взять бы их и в труху истереть или в желудёвую муку хотя бы. Чтобы не жалили болью, не мучили памятью. Но мысли так просто не вытравить, особенно, когда ты с ними один на один.
Самое страшное в заточении — время. Оно заполняет пространство вокруг, поглощает тебя, а потом выплёвывает, не пережевав как следует.
И вот тебя уже нестерпимо тянет обернуться на прошлое, чтобы оценить его, да и себя заодно, потому что впереди тьма и надежды на будущее нет.
Всегда считала, что подобные мысли — удел стариков, у которых жизнь клонится к закату. Но теперь понимаю, что возраст не имеет значения: когда настоящее разбивается о своды камеры, а будущее превращается в несбыточную мечту, ты возвращаешься к минувшему.
И что вижу я, оглянувшись на прошлое?..
Закрываю глаза.
Перебираю дни, будто бусины на нитке — один за одним.