А между тем газ начал концентрировано дуть мне в рожу. Я закатил глаза… часто задышал…

Барон и его люди приняли ещё по одной порции противоядия, коим оказалось мутно-зелёная вязкая жижа. Газ и противоядие явно алхимические — то есть сделанные с использованием ингредиентов из аномалий, плюс во время процесса изготовления мастер-алхимик использовал артефактные инструменты.

— Фух… — раздражённо выдохнул барон. — Вроде справились.

— А то ж, — хмыкнул здоровый накачанный мужик с Меткой пятого ранга — Витязь. — Чего б не справится? Всё было рассчитано!

— Однажды Белозёров уже умудрился пережить газовую атаку… — хмуро возразил барон, — имелись риски. Хотя наш газ ещё лучше, чем тот, что использовали террористы под Ла-Маншем. По крайней мере, мне так сказали.

— Может, тогда он что-то и пережил, — проговорил другой боец, — но в этот раз ничего не показал. По мне, так самым уязвимым местом в нашем плане была возможность боя внутри вертолёта. И я вам это говорил. Если бы Белозёров попытался сопротивляться, мы бы могли отправиться на дно.

— Всё было просчитано! — рявкнул Здоровяк-Витязь, — Чем больше сопротивляешься, тем быстрее газ действует. А этот Белозёров и вовсе не сопротивлялся… Может, он не так хорош, как о нём говорят?

— А может он притворяется? — хмуро промолвил ещё один боец.

В вертолёте повисла напряжённая тишина.

— Эй, Белозёров, у тебя ширинка расстёгнута, — внезапно произнёс один из бойцов.

Вновь тишина.

А затем послышались смешки.

Здоровяк-Витязь вдруг поднялся с места и быстро подошёл ко мне. Что было мощи он врезал мне по щеке ладонью. Бил без покрова — и это логично, ведь человек в отключке не может держать покров. А значит, если газ подействовал, то я сейчас беззащитен. И ударь он мне с покровом, снёс бы мою башку.

Я безвольно дёрнулся, не издав ни звука.

— Похоже, всё чисто, — хмуро проговорил Здоровяк-Витязь.

— Думаешь? — со скепсисом выдал один из бойцов, поднимаясь с места и подходя к Лизе. — Белозёров. Я сейчас трахну твою подружку. Жёстко! Во все щели.

И вновь повисла тишина.

Раздался скрежет замка-молнии и шелест одежд.

— Я не шучу, — повторил тот же боец. — Я уже снял штаны.

«Оппа, он уже и нижние портки снять хочет, — хмуро проговорила Фаина Максимовна. — Ещё немножко и достанет свой стручок. Оппа, я ждать тебя не буду, сразу говорю. Поджарю его отросточек до чёрной корочки!»