Глава 2

Когда Вадим с ценной ношей скрылся в тёмном лесу, озлобленный сарнит прорычал:

— Обвёл ты меня вокруг пальца, Александриец! Ну ничего, после того как ты станешь моим ужином, доберусь и до всех твоих близких.

Андорин остановился возле своего поверженного Слуги и бросил на него брезгливый взгляд.

— Стой! — рявкнул я, срываясь с места. Золотые молнии продолжали расходиться от меня в разные стороны.

На миг сарнит замер, как и его другой (пока ещё живой) Слуга. Оказавшись перед Андориным, я прямой ногой ударил ему живот.

Сволочь! Успел защититься. Но хвала моей ауре, сделал это с опозданием. Рахны он сконцентрировал не особо много, и его рукам сейчас, должно быть, особенно больно.

— Ты пожалеешь, что осмелился показаться мне на глаза, тварь! — процедил я, не сдерживая эмоции. Я чувствовал, как моя воля будто бы распирает тело, вырываясь из него бесконечными золотыми молниями. Я не сдерживал ауру. Тысячелетняя ненависть к сарнитскому племени, впитанная с молоком матери, давала мне силу.

Как и «Кольцо концентрации» на моём среднем пальце. Мгновенье, и моё тело покрыл полный стихийный доспех. Облачившись в золотые молнии с головы до ног, я стал мощным источником света на полянке, не хуже прожектора.

— Т-т-ты… — пятясь, пролепетал заплетающимся языком сарнит. — Не может быть… не просто Александриец?! Ты… Аскольд?!!

— Для тебя, мразь, его Высочество наследный принц Аскольд Александрийский!

Разговор с противником во время битвы — прекрасная возможность сконцентрировать энергию. Почувствовав, что жи́ва и альтера распирают меня, я ринулся вперёд. Золотая перчатка из молний развеялась и обнажила мой кулак, в котором собралась вся доступная мне альтера. Я был готов размазать в лепёшку потерявшегося противника.

Но водяной хлыст спутал мои планы.

Проклятый сарнит, как и можно было ожидать, в человеческом теле тоже способен управлять жи́вой. Он успел подтянуть к себе хлыстом своего Слугу, остолбеневшего от моей ауры.