Я недовольно перевела на него взгляд и столкнулась с тем, чего ожидала меньше всего. Без прикрас, вот какой есть, весь как на ладони. В глазах вина, на губах уже не тени улыбки, лишь серьезный взгляд, опущенный на губы и сбивчивое дыхание.

—Есть люди, которые тебя любят, и раз тебе начхать на самого себя, то подумай хотя бы о них.

Тимур с трудом выдохнул и резко закрыл глаза, заваливаясь на меня всем телом. Не знаю, как и благодаря чему мне удалось добраться до гостиной, но я сделала это. Мягко положила его на кровать и вдруг ощутила сильный захват рук.

—Я не хотел бить тебя, — фраза прервалась иканием. —Скорее отрубил бы себе руку, чем коснулся бы тебя таким образом.

Он с трудом попытался разлепить глаза и посмотреть на меня, на что я лишь коснулась его растрепанных волос, наслаждаясь хотя бы такой близостью, и прошептала:

—Знаю, что ты не хотел. Так вышло.

—За что мне такое наказание?

Мужчина обессиленно откинулся на диванную подушку и мгновенно отключился. И как же разгладилось его лицо без постоянного напряжения. Умиротворение, спокойствие. Вот, что сейчас олицетворяло его.

Я стянула с мужчины лаковые туфли, сняла массивный кожаный ремень с пояса брюк и принесла из комнаты пушистое одеяло. Укрыла его с ног до головы и удобно устроилась в кресле перед камином, рассматривая причину своего беспокойства и волнения.

Он пытается казаться хуже, грязнее и на порядок недостойнее, чем он есть на самом деле. Конечно, я могла бы докапываться до причины, но я не тот человек. Не смогу дальше в этом вариться, потому что чувствую то, что не должна и не могу, хотя бы просто потому, что это никогда не будет чем-то большим, чем секс. Животный и, возможно, страстный, да даже если и самый лучший. Я хочу чувств, хочу, чтобы меня ценили и любили, а он не сможет. Избалован словно ребенок, ранее получавший все на подносике с голубой каемочкой.

А я что? Простая девчонка, на полжизни младше его, не способная стать достойной спутницей такого человека. Ха. Как будто меня об этом просили.

И вдруг внутри стало так больно и омерзительно противно, что я не сдержалась и расплакалась, глядя в горящее пламя в камине.

Ты знаешь выход. Ты уже все решила, так к чему эти излияния? Просто сделай так, чтобы сердцу не было настолько больно.

Пусть буду скучать, потому что я втянулась в это. Словно наркоман, подсевший на дозу, мне важно было его видеть, пусть потом я от этого страдала, как от отходняка. Но на какой-то миг мне было хорошо.

Хотела бы я испытывать нечто подобное к Леше. Пусть хоть сотую долю, но нечто подобное. А этого нет, и даже близко не будет никогда, как бы я из себя не выдавливала.

Ночь давно вошла в полноправное владение, а я все сидела и печалилась, не смея подняться и отойти хоть бы на метр от него. Смотрела и прощалась.

—Ты хороший человек, просто тебе надо поверить во что-то большее, еще способное существовать в мире, погрязшем в грязи и алчности. Пусть мне не веришь, но на твоем пути обязательно встретится человек, способный переломать твою плотину вокруг сердца. Главное рискни и впусти. Не замыкайся внутри самого себя, не варись в собственном соку и не смотри волком на любого, кто может нарушить твой покой.

Я поднялась с кресла и сделала самую невероятную для себя вещь: легко коснулась обкусанными до крови губами его лба, алчно вдыхая аромат мужского парфюма, смешанный с запахом элитного алкоголя. Запах, который всегда теперь будет ассоциироваться у меня лишь с ним.

Длинные ресницы отбрасывали массивные тени, хмурые некогда брови теперь лишь грозно взирали на меня, без видимых угроз. А губы наконец-то я рассмотрела досконально, как и едва заметный шрам на пазухе носа.

Посмотрела и хватит.