— В прямом, я стёрла твой номер, Громов. А теперь проваливай и не приходи сюда больше, у тебя скоро свадьба и проблемы с твоей боевой женой мне не нужны.
— Какие-то проблемы?
Воронов сняв с глаз чёрные очки, как бы случайно взял мою руку в свои, поднёс ее к губам и несколько раз подул на неё, растирая....
— Замёрзли... идите ка давайте домой...а мы тут пообщаемся. Все таки его папаша и мой...не особо ладят... конкуренты. Идите Лиля Игоревна.
— Незачем мне с тобой "общаться" Воронов. Проваливай.
Громов ухватил меня за руку и потянул на себя
— Лиля, нам надо поговорить. угости меня чаем....
Я и ответить ничего не успела, как Воронов ухватил меня за другую руку и потянул в ответ на себя.
— Чай это просто прекрасно. Лиля Игоревна, не соблаговолите ли вы, устроить нам чаепитие? По глазам вижу, соблаговолите.
16. Разборки
Как часто, мы сталкиваемся с такими наглыми людьми, которых хоть метлой прочь гони, но они все равно не уйдут, желая донести до вас свою правоту?!
Часто... А как часто, мы задаёмся вопросом о котором так неосторожно писал Омар Хайям— "Имей друзей поменьше, не расширяй их круг. И помни: лучше близких вдали живущий друг. Окинь спокойно взором всех, кто сидит вокруг. В ком видел ты опору, врага увидишь вдруг." Так и вышло в моей жизни. Сейчас, я ощущала себя беспомощной куклой в чужих руках.
Кукла, нет марионетка у которой вдруг появились два хозяина. Один, тот, кто отказался и вышвырнул из своей жизни, едва любимая игрушка сломалась, заменив ее на новую. Второй — новый кукловод, тот, что уверенно дёргает за верёвочки, решая просто поиграть, и оценить чужую куклу, присвоить ее себе, преследуя свою, только ему одному известную цель. Первый — живёт желанием вернуть своё, едва на игрушку нашёлся новый хозяин, второй же наблюдает и пока играет, на зло первому, демонстрируя свое мнение.
Итак. День, солнце. Небо синее, словно море в летний зной. Лёгкая, осенняя прохлада касаясь дыханием мёртвой усыхающей поры, ласкает сухостью своего хрустящего непостоянства. Ветер ушёл в отпуск, и лишь его лёгкий, едва заметный след, оставляет воспоминание на контрасте манящей свежести, целуя льдом разочарования. Мята и пряности, специи восточных базаров и кислый манго вкус — так распушив свой хвост павлин по имени Воронов пытался околдовать своим неизвестным и непонятным ко мне вниманием.
Он крепко держал меня за руку и нежно поглаживая напряжённую, всю в иголках непонимания кожу. Смотрел он при этом далеко не на меня. Цель, которую он пытался поразить тяжёлой артиллерией стоял напротив и так же держа в ответной обороне вторую мою ладонь, пытался перетащить меня на свою сторону, обратно. Смотрел он при этом так же на Воронова и очень, очень откровенно притиснул меня к себе, так, что я оказалась между его бедер, которому он провокационно тёрся о мои бёдра...Надменно ухмыляясь.
— Лиля Игоревна, вы замёрзли... я проголодался, давайте ка поднимемся к вам. и вы напишите нас с вами чаем. И мы с вами спокойно и без посторонних обсудим наши проблемы в вашей компании.
По-прежнему сжимая мою ладонь в своей, Воронов так же смотрел на Громова, словно крутой альфа самец, устанавливая глазами контакт с соперником и явно давая ему понять кто тут главный. Громов в свою очередь психанул и заявил:
— Спасибо Воронов, что так "заботитесь" о матери моего ребёнка. Идём, ангелочек нам с тобой нужно поговорить о "нашем" ребёнке.
Он так выделил слово "нашем", что я аш поежилась. Но, потом быстро взяв себя в руки, посмотрела прямо на Громова и ответила:
— Это не твой ребёнок, Громов и обсуждать нам с тобой нечего. Убирайся обратно к жене.