На земле не успеешь женится. А на небе жены не найдешь

Почему? Потому что мы пилоты, небо наш, небо наш родимый дом

Первым делом, первым делом самолеты – и обвел девушек строгим взглядом:

– Ну а девушки ?

А девушки потом…

Спел второй куплет, а в припеве – даже не надо было кого-то готовить - чей-то озорной голос выкрикнул – Ну а девушки ?

А девушки потом…

Спел третий куплет, летчики подхватили припев. Сделал проигрыш – пора… Дал мысленную команду – не подпевать и начал в последний раз припев:

Почему ? Потому что мы пилоты. Небо наш, небо наш родимый дом.

Первым делом мы испортим самолеты. Ну а девушек ?

А девушек потом !

Несколько секунд стояла тишина – переваривали… Затем вскочил Воробьев:

– Товарищ командир – как вы можете такое петь ! Я сделал виноватое лицо – Вы правы товарищ Воробьев – виноват, ошибка вышла, исправим ! Наверно правильно будет так: первым делом мы испортим девушек, а самолеты потом ? Все стали смеяться, девушки хихикать.

- Да я совсем не то хотел сказать - выкрикнул побагровевший летчик. Я повернулся, прислонил гитару, подошел к Воробьеву. Все затихли, замерли – что будет ? Протянул руку, с чувством пожал руку летчика, вернулся к своей скамейке, повернулся к сидящим и глядящим на меня с немым вопросом.

– ВОТ ! Ткнул я пальцем в Воробьева - НАСТОЯЩИЙ ЛЕТЧИК ! МУЖЧИНА ! Уважаю ! Такой не будет портить сначала самолеты, а потом девушек… Не будет портить сначала девушек, а потом самолеты… ОН пригласит девушку в самолет и так постарается, что испортит и девушку и самолет СРАЗУ ! Несколько секунд никакой реакции, а потом… Грохнуло, словно из орудия главного калибра ! Воробьев, красный как рак, пытался вскочить, что-то крича, хохочущие товарищи удерживали его силой на месте… Отсмеялись… Я снова подошел к летчику.

– У нас так мало поводов для смеха. Пусть люди посмеются, получат хорошее настроение – им завтра с утра в бой ! Не обижайся – ладно ? Мир ? – я снова протянул руку. Тот с опаской пожал. – А когда же мы товарищ командир ? – негромко спросил он. – Когда сдадите мне зачет по реальному воздушному бою…

Спел еще пару песен, по просьбе девушек "Ой рябина кудрявая" и конечно же "А метель метет белая"… Только начал я первый куплет с Голубевой, второй спел Олесе, а третий – Юле Стрельченко. Когда закончил, услышал полный упрека голос Окуневой:

– Вы товарищ командир, как товарищ майор становитесь: в прошлый раз меня обещали увести, а сегодня Юльку. И так – же как и он – только пообещаете… Все расхохотались, а Сергей покраснел и повернулся к ехидно улыбающейся Марии – Это я-то только обещаю ?! – Да у вас после того случая с метаниями по базе в трусах и с гранатами от страха наверное только и остались одни обещания – новый взрыв хохота заставил Сергея вскочить:

– Да я… да ты… да я тебя… Олеся так дернула вниз возмущенного Сергея, что тот рухнул на скамейку. – Окунева… - негромко произнес я. Мария встала, царственно поплыла, встала напротив Сергея и сделав книксен невинным тоном произнесла – Извините товарищ майор. Не думала, что у вас уже все в порядке… И гордо прошествовала на свое место… На этом и закончилось мое выступление… - Всем отдыхать. Голубева, Морозова, Одинцов за мной…

А в штабе 13ой армии настроение было нерадостным - отдыхом и не пахло… Трое суток подряд докладывали в штаб Центрального фронта о том, что противник накапливает огромные силы для нового прорыва на участке районов Мстиславль, Хиславичи, Кричев и концентрации сил в районе села Лобковичи: и авиа разведка и пленные доставленные войсковой разведкой подтверждали – идет сосредоточение сил для удара с целью прорыва фронта. И вот утром получили… Приказ командующего Центральным фронтом Ф.И. Кузнецова – нанести всеми силами контратакующие удары по местам скопления противника, с целью предотвращения прорыва ! Первыми словами, которые произнес командующий 13ой армией генерал – майор Голубев были: