— Я думала, ты давно выплатил кредит… — тихо ответила.

— Я взял новый. Сегодня утром! Под залог дома! — сказал и посмотрел на нее победным взглядом.

Только в глазах вместо досады увидел обиду. Обиду?! Она, мать ее так, еще обижаться на него будет? Совсем баба обалдела!

— Ты мог так сильно не беспокоиться, — тихо сказала Аня. — Если ты считаешь нас с Лейлой чужими, то нам ничего от тебя не нужно.

— А кто вы мне? — задохнулся он еле сдерживаемой злостью. — Родня? Предательница и подкидыш!

Аня дернулась от его слов, вжалась в дверь и опустила взгляд в пол.

— Ха… — глаза Тиграна зажгись победным огнем. — Раз такое дело, давай все заверим документально. Подпишешь отказ?

— Присылай своего адвоката, — пожала плечами Аня. — У тебя же уже есть адвокат, так? Я все подпишу, мне ничего не нужно.

Такого ответа Тигран сильно не ожидал, аж лицо вытянулось против воли.

— Пойдем разводиться, — буркнул он и вышел из машины.

Наблюдал за тем, как Аня выбиралась из джипа, и даже не сделал попытки подать ей руку. Жадно следил за тем, как она шла в сторону здания суда.

Не поверил ни единому ее слову. Ничего ей, видите ли, не надо. Что за юношеский максимализм? А как легко поверила в то, что он говно на палочке,

Она его не знала, что ли? За четыре года брака он ни разу ничего для нее не пожалел. И теперь совсем без денег оставлять не собирался, хотя раздел имущества пятьдесят на пятьдесят считал форменным грабежом. Пятьдесят на пятьдесят — на это он определенно несогласен. Но какие-то средства выделить был готов.

Только после Аниных слов просто так деньги она не получит. Пусть наестся своей гордостью, поживет на свою гордость, заплатит ею по счетам, а потом засунет эту свою гордость аккурат между булочек и приползет к Тиграну за деньгами.