– Почему их убить? Почему их мучать?

– Я не знаю. Твои сородичи воюют с моими, сама знаешь. И война не прекратилась по сей день. Мы в какой-то степени с тобой уникальные, за последнее десятилетие я никогда не слышал о дружбе человека с собакой. Так же я не знаю и причин, почему напали на это поселение, зато знаю другое – мучать никого нельзя.

– Нельзя, – эхом отозвалось у меня в голове. – Убивать плохо, только если защищать. Еда есть, дом есть – зачем? Я не понимать.

На этом наш разговор прекратился, и мы пролежали, не смыкая глаз от пережитого, почти до самого утра, заснув тревожным, поверхностным сном лишь когда забрезжил рассвет.

Разбудил меня лёгкий тычок собачьего лба в лицо и голос в тяжёлой спросонья голове:

– Тишина. Ехать люди.

Вслушался – и действительно, по рельсам, похрустывая на стыках, двигалась дрезина. Укрытие у нас было хорошее, так что решили просто пересидеть, пока проедет. Интересно, сколько сейчас времени? Под платформой не разобрать.

Против ожидания, самоходная повозка остановилась прямо над нами и чей-то голос произнёс:

– Прибыли, Андрей Петрович. Сейчас внучку проведаете.

– Конечно. Затем и приехал. С позавчера у вас на выселках с подружкой, дочкой твоего брательника, хороводят, – а вот этот голос я узнал. Фоменко, будь он не ладен. – Совсем про деда забыла, одни мальчики с гаданиями на уме. Видишь, сам за ней, глупышкой, приехал. Заодно и развеюсь тут, на воздухе. Устал целыми днями в кресле сидеть, геморрой зарабатывать. У вас хорошо – лес, природа…

– Да какие у нас мальчики? Заборы высоченные кругом одни, ну да и сами знаете… – снова вступил в разговор неизвестный. – один Артёмка, так совсем маленький ещё, – и, уже обращаясь к кому-то другому. – Снимай, снимай мешки, да аккуратнее, бестолочь!

Послышалось сопение, возня, топот ног.

– Ну что, Андрей Петрович, пойдём? Вон, и купцы твои дрезинные, уже мешки на горбы взвалили, и я не пустой. Вчера все ноги до задницы стоптал, по Фоминску бегая и заказы жен собирая. Да и как не бегать, – сыпал он скороговоркой. – Внеплановая возможность к людям попасть. Внучка твоя прикатила, а я, не будь дурак, обратно с парнями и поехал. Теперь вот, с припасами обратно. Так что, кого-то тут на всякий случай оставить хочешь?

– Не переживай, помогут мужики твои баулы дотащить, не придётся два раза бегать. Все пойдём, от кого тут караулить, кроме мышей? Заодно и позавтракаем у вас, почаёвничаем. А уж потом с внучкой в город поедем. Загостилась она у вас.

Слышно было, как люди спустились по перрону и, негромко переговариваясь, отправились по дороге в сторону мёртвого дома. Я аккуратно высунулся из своего укрытия и увидел спины четверых мужчин, причём у троих были на плечах объёмные мешки, лишь четвёртый шёл налегке.

Фоменко, всё верно – этого теперь узнаю из тысячи похожих. Приложил приклад ружья к плечу, прицелился в эту гниду. Сейчас пальчиком нажму – и конец будущему князю-ярлу-боярину. Хана зачаткам империи и империализма. Долго целился, со вкусом. А потом опустил оружие. Сам не понимаю почему, словно переклинило что-то. Пусть живёт. В доме его такой сюрприз ожидает – врагу не пожелаешь. Может, в его случае это похуже смерти будет.

Дождавшись, когда четвёрка скроется за поворотом, я спокойно залез на маленькую дрезину, ту самую, что возила меня раньше, позвал добермана и мы покатили к югу.

Но не с моим счастьем было просто так уехать на ворованной технике. Километров через тридцать от той злополучной платформы я неожиданно увидел потрясающее зрелище – стая волков, перебегали железнодорожную насыпь. Они были настолько недалеко, что удалось рассмотреть тварей в деталях – восемь крупных, явно не голодающих особей, и каждый был в броне. Именно в броне – в нагрудниках с нашитыми пластинами рыжего железа и ошейниках с шипами. Точно таких, как найденный мною в ложбине по Фоминском. Вот оно как… почему-то не осталось сомнения в том, кто вырезал семью с детьми этой ночью.

Я сразу схватил ружьё и прицелился, однако твари оказались быстрее. Лишь последний волк, перед тем как исчезнуть в придорожной растительности, на мгновение задержался и взглянул мне в глаза. От волнения показалось, что не я в него, а наоборот, он в меня целится. Пришлось даже тряхнуть головой, чтобы сбросить наваждение. Когда проморгался – никого уже не было. Зюзя эту встречу никак не прокомментировала, лишь очень внимательно проводила взглядом мелькнувшие в зарослях тени.

Не смотря на все мои ухищрения делать паузы в движении, к обеду стало совершенно ясно, что уже к вечеру, а тем более завтра, я не разогнусь. Хоть и не гнал, но всё же. Болеть будут абсолютно все мышцы, даже те, о которых я раньше и не подозревал. Двигать вверх-вниз вроде бы не тяжёлый рычаг с плавным ходом – что может быть сложного? Оказывается – может. Физическое состояние двигающего. Единственное, что сдерживало меня плюнуть на эту самоходную тележку и продолжить свой путь пешком – это скорость, с которой я удалялся. По моим прикидкам, погоня за мной отправится в лучшем случае во второй половине дня – пока в доме насмотрятся на умерших, пока вернутся к перрону, пока пройдут хоть сколько-то к мосту и стрельбой в воздух привлекут внимание охраны, пока соберутся… Да и будет им в это время дело до пропавшей дрезины? Но вот на это надеяться как раз не стоило – элемент случайности всегда присутствует, как и закон подлости.