Не слушая шведского генерала, он скучающе поведал:

—Смотри туда. В том месте завтра начнут строить склады для трофеев. А вон там будет загон для пленных. И не надейся на сикурс. Некому сикурсировать. Нету, ни Шлиппенбаха, ни его корпуса. Так что сроку тебе — до завтра.

И ушел. А шведы, следующим утром, открыли ворота Нарвы. Под бой барабанов, строем, с обозами — тоже ушли. И вообще, король Карл сполна испил чашу боли и унижений. Его попытка дать генеральное сражение закончилась тем, что русские драгуны привезли его связанным в ставку Императора. Там Дмитрий Первый, добродушно сказал ему что езжай домой, и чтоб я про тебя больше не слышал. И с тех пор, стоило какому ни будь отмороженному шведскому мореходу пугнуть русскую торговую шхуну, в русской прессе и обществе разгоралась дискуссия. Стокгольм, он вообще — чей? Что это еще за государство такое, Швеция?

Понятно, что мировое сообщество впадало в панику, немедленно сколачивались агрессивные союзы и оборонительные комплоты. Дипломаты толпились при русском дворе, и убеждали Императора что — случайность.

Так-то, против всего мирового сообщества России было не сдюжить. Но русская дипломатия ловко ссорила вероятных противников, и поддерживала балланс сил. Не позволяющий врагам объединиться.

Но, в данном случае, важно то, что и вправду после той войны, да и потом, в Российской Империи, в основном в Прибалтике, осело много бывших шведских военных.

—Что, прямо чистый швед? — ухмыльнулся я в лицо Бергу.

—Да! Моя мама была еврейка. И что? — он, как ему казалось гордо, а на самом деле трогательно, выпрямился, и зло уставился мне в глаза.

—Да ничего! Пойдем, нибелунг. Поговорим.

—Орлов! Я знаю вашу репутацию. И требую объяснений. С какой целью меня откомандировали в ваше распоряжение?

—Ну дык, распоряжаться! И давай уже на ты. Нам теперь долго вместе по морям болтаться.

—По морям?

—Тебе не сказали?

Вкратце рассказал, что отправляемся за золотым руном. По морям, полным пиратов, и прочих великих кракенов. Ты, Алексей, первый член экипажа, гордись! Кажется, у него началась агония.

Извозчик привез нас к моему дому, и я повел его в ресторан. За всю дорогу он не проронил ни слова, пребывая в коме. Усадив его за стол, я попросил нас покормить, и позвать камердинера отца. Федору я показал на Берга и сообщил, что это наш гость. Нужно устроить до моего отъезда. И пригласите портного, а то он позорит мой будущий корабль. Налил тройной очищенной, и сунул ему в руку. Откашлявшись, он простонал:

—Но за что?

—Крепись, Берг. Раз судьба тебя свела со мной, значит пришло время расплачиваться за свои грехи.

Под солянку из осетра, теплый салат с семгой, и рыбу по-монастырски, он горестно поведал, что господу нашему ему нечего поставить в упрек. И он не поймет, за что наказан службой под началом сына убийцы магов.

—Орлов! Ты должен меня отпустить! Я слабосилок. Едва показываю норматив по огнешарам. Меня из жалости оставили при кафедре, потому что в армии мне не жить. Я же знаю, ты в Лицее был парией. Ты поймешь, каково мне.

Как мог успокоил, заверив что своего мага, как вверенное императором имущество, я утрачивать не намерен. А портить никому не позволю. Так что устраивайся, Леха, вот тебе аванс. Я дал ему десять золотых. И я поехал в Коллегию по Морским Делам. Федор, проводи в его комнату.