После того как государь уселся во главе, все тоже расселись. Мы с Лехой спрятались за отцом, и Урусовым. Доклад делал Бенкендорф. Кроме того, что я уже слышал, узнал, что в Вене есть южный фиал заговора, возглавляемый Филиппом Шварценбергом. Он уже арестован. Тоже собрался вывести полки на Штефансплатц. Но там все было просто, обошлось без применения безмагии. Местонахождения артефакта безмагии в Кракове локализовано. Это Ратушный квартал. Я даже подивился. Оказывается Магическая Академия тоже что то может! Быстренько обсудили положение дел. Совет заверил Императора, что ситуация под контролем, и положение дел в стране не вызывает беспокойства.
По ситуации с Краковом, решили не отклонятся от первоначального плана. Потом всех попросили высказаться. Начали с младшего по званию. Берг сказал, что сможет обеспечить защиту трибуны. И точно установить место нахождения артефакта безмагии.
Я встал и обратился к Министру Финансов. С предложением направить курьеров в Париж и Лондон, на биржи. С сообщением, что монархия свергнута, и в России гражданская война. И скупить по дешевке подешевевшие пророссийские активы. Заслужил уважительного взгляда министра, и фразы императора- точно, чем мы хуже Ротшильда! И оценивающих взглядов большинства присутствующих.
Дальше шли не совсем мне понятные доклады по каким то сложным, но явно важным сейчас вопросам. А затем встал Военный Министр. И заявил, что нужно максимально сократить потери с обоих сторон. И по окончании подавления бунта, бунтовщиков в Москву не уводить. О причинах он бы хотел доложить отдельно. Его поддержал Канцлер, заявив, что они с Военным Министром просят у государя аудиенции, по окончании Совета.
Встал Бенкендорф, и огласил окончательный, и уточненный с учетом вернувшихся к Императору и Урусову способностей, план.
Потом государь сказал:
—А теперь слушайте мою волю. Алексей Орлов! Я возвращаю тебя на службу в Гвардию. Приказываю, после ареста зачинщиков бунта, принять Преображенский Полк. И поздравляю тебя полковником. Петр Урусов. Поздравляю тебя генерал — майором, и приказываю принять Семеновский полк. Временно исполняющим обязанности командира Лейб-Егерского полка назначен барон Геккерен. Граф Орлов, барон Берг! Я хочу вас видеть на трибуне перед парадом.
С тем господа Совет и разошлись. В большой приемной, нас с Лехой подхватил барон Эссен, и сказал, что ему поручено проследить, чтоб мы не потерялись. Поэтому пойдемте, господа, пропустим по рюмке. Погода сегодня дивная. Солнце и минус пять. Так что не помешает.
Тем временем дворец вовсе не напоминал осажденную крепость, или убежище паникующей власти. В приемной и по коридорам толпились не только придворные, а и какие то дворяне, примчавшиеся на защиту царя, как только поняли, что творится что то неладное. По коридорам воинственно звенели шпорами и ножнами какие то деды, в мундирах и с буденовскими усами. Какая то военная молодежь, гремела хохотом в оконных нишах. Светская публика, в непостижимую для себя рань, негромко сплетничала, словно не во дворце, а в модном салоне маркизы Бельской.
Очутившись в кабинете Эссена, мы получили кофе и коньяк. И свежие новости. Про то, что посла Её Величества королевы Виктории, взяли с поличным. Когда он трахал труп убитого им обывателя, и закусывал вырезанным из этого обывателя сердцем. Что интересно, господа, отпираться ему бессмысленно, но он признается всего в девяти убийствах. А остальные отрицает. В Москве, старый князь Пожарский, уже разогнал бунтовщиков, а главари сидят под арестом. Кстати, маркиза Неверова пытались задержать какие-то люди. Оставшихся в живых, уже доставили в тюрьму. А Павел Андреевич уже на батарее. Задержан младший лакей, подававший утром кофе за завтраком государя. Его Сиятельство очень недоволен. И мне этого лакея даже немного жалко. Верхушку заговора составляют двенадцать человек. Офицеры и командиры Преображенского Полка. Вождем у них князь Эсрехази. После отречения государя, он планирует занять место Канцлера при вдовстующей Императрице. Что бы не говорили, но ваша, господа эскапада с лордом Маунтбеттеном, была крайне удачной. Трудно прогнозировать поведение Её Величества, если бы её дочери угрожала опасность. Дальше Эссен с Бергом зацепились языками по поводу магии, и я отвлекся.
Никто не говорит про судьбу отрекшегося императора. Да и Вдовствующую Императрицу, я думаю, тоже не стали бы долго терпеть. И дело не в колониальной политике. Кажется, кто-то подталкивает Империю к распаду. А что? Вполне получается новая, могучая Австро-Венгрия, тоже от моря до моря, во главе с Эстерхази. И русский медведь, загнан к Уралу. Кто же ты такой, Харон? Очень талантливо все придумано. Даже несмотря на топорность исполнения. По большому счету, не учли всего лишь меня. С этой моей попыткой переждать адаптацию к новому миру в морях. И, под давлением школьника, решившему спасти Минину. Ведь если б мне сказали, что похитили просто какую то маленькую девочку, то, как не ужасно, я бы и не пошевелился. Так что заговор рухнул из-за Маринки. Нужно будет рассказать это Императору. Хотя, он- точно все понимает. Мы с ним почти ровесники. Да и без меня- что то мне кажется что этот заговор был бы неудачен. Может, какой другой. Но здесь и сейчас, власть обладает исчерпывающей информацией. И способна за себя постоять. Просто было бы много больше жертв. Но мысль сказать Мининой, что империя чуть не рухнула из за такой ерунды как она- нужно запомнить. Она так смешно злится…
Тут вошел лакей, с нашей верхней одеждой.
—Пора, господа — сказал Эссен, надевая шинель. Мы натянули пальто, и пошли к южному выходу.
С юга к дворцу примыкает огромная площадь. От реки её отгораживает ряд домов на набережной. С другой стороны начинается Ратушный квартал. А в торце стоят дома Еврейского Квартала. По выходным здесь бывают ярмарки, и какие то гуляния. Ну, или проводятся парады.
Спиной к дворцу стоит трибуна. На ней уже собрались дворцовые и приглашенные. Напротив трибуны буквой «П» стоят полки бунтовщиков-гвардейцев. Слева- Лейб-Егеря, посредине преображенцы, а справа-семеновцы. Сзади и по сторонам толпа зрителей. Пока мы, с Эссеном, шли на трибуну, он рассказал, что боеприпасов у бунтовщиков — кот наплакал. Заняв место на левом краю, я обернулся и посмотрел на башню дворца. Потом поднял руку. На башне сидит Коновалов с биноклем. Сначала он тоже поднял руку. А потом поднял обе. Проверка связи. Он меня видит. На батарее его видят. Ждем указаний. Потом духовой оркестр заиграл «К встрече». И на трибуну взошел Император, в сопровождении Вдовствующей Императрицы и господ Министров.
Его появление вызвало шум и свист в рядах стоящих напротив полков. Оттуда раздались крики «Долой!», «Сашка-самозванец», «Императрица, вернись!» и еще какие то. От Преображенского Полка отделилась группа офицеров и решительно направилась к трибуне. Им нужно было пройти метров двести. Но не случилось. На краю помоста стояло трое. Остальные оказались у них за спиной. Урусов, Император, и Бенкендорф. И все они включили фамильные умения. Урусов повесил на руку гигантский фйербол, вокруг монарха, поднявшись почти до неба, взвихрился воздушный смерч, а Бенкендорф превратился в сияющее электрическое облако.
Шум в рядах бунтовщиков стих мгновенно. А император еще и схватил воздушными плетями направлявшихся к трибуне офицеров, и по воздуху подтащил их почти вплотную к себе. И уронил на землю. Эстерхази, Трубецкой, Аненков, Лунин, Торсон, Батеньков.
А Император ЗАГОВОРИЛ. Нда. Маг воздуха все же. Его голос слышал, наверное, весь Краков.
В своей громовой речи Его Величетво заявил, что не потерпит бунта. И Лично уничтожит бунтовщиков. Полки натурально бухнулись на колени. Осознав, что их, как минимум обманули. Потому что ни Алексей Орлов, ни Ольга Вишневецкая не были выраженными магами. Так что парень на трибуне не мог быть никем, кроме как сыном императора Алексея. Который, в состоянии, в одиночку уничтожить все эти полки. А тут еще и маг- огневик, и маг электрик по бокам. Но, кто то все же попытался пальнуть. Даже не в монарха, а в его сторону.
Больше всего мне понравилсь, что император притащил стрелка воздушной плетью. За шкирку. И подвесил перед собой. Молодой подпоручк. Семеновец.