– Ты напал на дом ночью?
– Д-да. Й-а.
– Зачем?
Лицо Кирилла перекосило нервным спазмом. Он не мог себя контролировать и снова начал плакать.
– Потому что ненавижу! Ненавижу тебя! За все, слышишь? За то, что ты есть. За то, кто ты есть. За то, что ты всю жизнь такой до омерзения непогрешимый! И такой несгибаемый. Непробиваемая сволочь! Тебя же невозможно достать! Ничем! Тебе все пофиг! Даже когда мой батя грохнул твоего ублюдка-отца, тебе было пофиг. – В уголках рта Кирилла стали образовываться белые сгустки. – На тебя и это не произвело никакого впечатления! – он зарыдал. – Я все слышал! Слышал, как он его заказал. Мой родной отец – убийца, понимаешь? Мне было девять лет, когда я узнал, что мой родной батя грохнул отца моего друга! Лучшего друга, которого я так любил! Понимаешь? Я любил тебя, Димон, наша дружба была для меня всем! А мой отец… убийца… Как я должен был жить с этим? Как? Они меня упекли в какую-то больничку. – Слова Кирилла прорывались сквозь рыдания. – И это все из-за тебя! А тебе было все равно! Тебя же ничем не проймешь!
Кирилл снова забормотал какие-то бессвязности. В дверях появилась Елена и застала эту сцену. Дмитрий стоял с совершенно отрешенным видом.
– Дима, пойдем отсюда. За ними приехали. Пойдем, пойдем…
Елена взяла его под руку и потянула по направлению к двери. Дмитрий как будто очнулся, поддался ей, и они вышли, оставив на смену водителя Дмитрия, снова вошедшего в кабинет.
***
– Понимаешь, Тимофей Семенович, какими слепцами мы были? – Дмитрий сидел в кресле матери, а Тима напротив него в другом кресле. – Ведь первое, о чем я спросил Юлю, было, где она познакомилась с Мариной. А себе я тот же самый вопрос задать не удосужился. Дурак!.. – Дмитрий судорожно схватился пальцами за виски.
– Дима, не вини себя. Нельзя объять необъятное. И все знать тоже нельзя. Ни одному человеку недоступно знать все. Понимаешь? Он здорово держался в тени. Ни разу себя не обнаружил. Нигде.
– Но такого просто не может быть! Что, не мелькнул ни по одному из контактов?
– Нет. По большинству твоих контактов его присутствие выглядело абсолютно естественным. С Мариной он сам тебя познакомил. С Натальей общался, как и все остальные твои друзья. В болшевском проекте он был одним из главных членов твоей команды. Поэтому, когда в этой связи он запрашивал нужную ему информацию, это не вызывало никаких вопросов.
– А по Кириллу? По Владу?
– В связи с ними он не появлялся ни разу. С Кириллом он, скорее всего, обо всем условился еще до того, как мы стали вести прослушку. Возможно, еще какое-то время действовал через Наталью. Но он был очень осторожен. В последние месяцы ни разу не засветился ни по одному из контактов Натальи. А Влада мы стали вести только в последние дни. И там Альберт тоже не всплывал.
– Теперь уже и не всплывет. Сто процентов ушел, не сомневаюсь.
– Не кипятись. Никуда он не денется. Куда ему? Найдем.
– И что с того? Все равно ничего не докажем. Так что считай, что ушел.
– Ты не прав. Он, конечно, славно поработал над тем, чтобы его никто не заподозрил. Прямо серый кардинал. Но хоть он и старался не оставлять следов, теперь, когда мы все знаем, найти связь между ним и всем этим делом будет не так трудно. Уверен в этом. Подобные авантюры не проходят бесследно.
– Какова обстановка на данный момент? Даже не спросил тебя, за всей этой суетой.