Это стоило ему вылетевшего патрона, который пришлось поднимать.

Наскоро обойдя второй уровень, сталкеры не нашли никаких документов или иных носителей информации, равно как и научного оборудования. Марк вытащил магазин из винтовки, придирчиво осмотрел под взглядом Патрона и стащил с себя рюкзак.

– Не в порядке? – спросил Патрон.

– Да так, – неопределенно ответил Марк, кидая магазин в рюкзак и копаясь в поисках нового.

Стоило Патрону отвести глаза, как Марк вытащил тот же самый магазин и вставил на место. Затем его рука опустилась в карман комбинезона, положив туда «Черный Кристалл».

– Заменю на всякий случай, – сказал Марк, взглянув на Патрона.

Здоровяк отреагировал необычно:

– Марк, я хочу тебе кое-что сказать. И тебе тоже, Орех.

– Что такое? – спросил Орех, подходя к нему.

Патрон заколебался. Было заметно, что человеку его телосложения очень сложно признаться в какой-либо слабости.

– Короче, пацаны, – произнес он. – Тогда, в тоннеле…

– Ни слова больше, Патрон, – сказал возникший рядом Сенатор. – Нам всем было страшно.

– Это в последний раз, – сказал Патрон и вздохнул. – Тоннель или не тоннель – ничего не считается. Я помню, как ты просил меня остаться, Орех. И обещаю, что сделаю то, о чем ты просил. Я буду вас защищать.

Лицо Марка просветлело:

– Мы знаем, Патрон.

– Я подписался идти с вами, и я обязан идти с вами. Я должен был сказать это раньше. А не тогда, когда, кроме нас, никого не осталось.

– Никого? – спросил Марк.

– Я думаю, что Технарь и Борланд мертвы.

– Нам это неизвестно, – сказал Марк поспешно, хотя сам считал так же, но не мог себе в этом признаться. – Давай разберемся с этой лабораторией и попробуем выбраться.

…Обойдя весь этаж, сталкеры пришли к новой закрытой двери, точно такой же, как первая. Она находилась неподалеку от входа. Замок был проще – цифровое табло и четырехзначный индикатор.