Наемники установили всю защиту, которая у них была, запустили роботов и собрались вокруг костра. За дровами пришлось идти пятерым, они, не углубляясь в джунгли, срубили два дерева на опушке, а роботы притащили их на плато. Волки их не тронули...

После того как огонь разгорелся, наемники потребовали от командира, чтобы тот связался с кораблем и сообщил Гроссу об их требовании — немедленно вернуть всех оставшихся в живых на корабль.

Воин со шрамом скрылся в шлюпке и вернулся оттуда мрачнее тучи.

— Потери Гросса не волнуют, он заявил, что хорошо оплачивает наш риск.

— Одно дело риск, другое — верная смерть, — возразил один из наемников. — Я не знаю, где находится храм, но если до него больше десяти километров, мы до него не дойдем. Звери убьют нас всех.

Словно в подтверждение его слов заревела тревожная сирена. Наемники вскочили со своих мест и разбежались, занимая места за турелями пулеметов и лазеров.

Мальчик поднял голову и увидел огромного зверя, который мчался прямо на загородку из колючей проволоки под током.

Началась стрельба, зверя убили, но он успел снести проволоку и растоптать несколько детекторов.

«А вот и наш ужин, — мысленно произнес Герм. — Наши собратья подумали и об этом».

«Это я попросил. — Такс был доволен. — Мне уже надоело грызть эту падаль».

Наемник со шрамом снова скрылся в шлюпке, а выйдя оттуда, мрачно провозгласил:

— Гросс разрешил бомбардировку этого участка леса. Сейчас шлюпка сбросит бомбы по нашему сегодняшнему маршруту. Завтра пойдем по пепелищу, и все станет намного проще.

Данька тут же передал его слова волкам.

«Не беспокойся, человек, — ответил старейшина. — Мы учитывали такую возможность. Большинство волков находится уже далеко отсюда. Тех, кто был рядом, мы только что предупредили».

Шлюпка пролетела над ними, завывая двигателями, и сбросила на лес десяток бомб. Послышались взрывы, вероятно, использовались заряды с каким-то горючим веществом, потому что уже через несколько минут все вокруг горело.

Это было страшное и в то же время очень красивое зрелище, серебристые птицы кружились над пылающими деревьями, а желто-зеленые языки пламени, выплескиваясь вверх, ловили их, и вниз уже падали пылающие комочки.

Данька отвернулся, ему было противно смотреть на то, что сотворили люди.

Боль по-прежнему прокатывалась от головы до пяток и обратно. Сознание временами затуманивалось, и он переставал что-либо слышать и видеть.

А еще через каждые полчаса боль становилась такой интенсивной, что мальчика начинало трясти, тело изгибалось так, что трещал позвоночник. Рот был полон крови от прокушенного языка.

«Человек, — услышал мальчик в голове голос старейшины, когда боль ненадолго его отпустила. — Ты можешь справиться со своим телом, перестань себя жалеть, и все пройдет. Тяжело наблюдать, как ты мучаешься от собственной глупости...»