— Социальная служба. Даниил Кромвель здесь живет?

— Вот стоит, — показал хозяин на Даньку. — Вы его заберете? Через три дня он должен освободить дом.

— Нам нужно сначала осмотреть ребенка, мы не берем в приют кого попало. С первого взгляда паренек хороший, чистый, лицо без дефектов.

Одна из женщин вытащила из сумки идентификатор.

— Положи сюда свою руку, мальчик.

Данька послушно положил ладонь на матовое окошечко. Прибор зажужжал и смолк, женщины взглянули на экран, и лица их стали как-то подозрительно скучными.

— Только, боюсь, он нам не подойдет, — произнесла одна из женщин. — Конечно, нужно еще кое-что проверить, но уже сейчас видно, что мальчуган не наш...

— Что значит не ваш? — возмутился хозяин. — Мальчишка остался без родителей, ему прямая дорога в приют. Или вы хотите, чтобы он оказался на улице?

— Мы не можем брать в детский приют социально неадаптированных детей, — отчеканила женщина. — Для этого существуют дома инвалидов, но в данном случае мальчика и туда не возьмут.

— Почему?

— Потому что в его файлах есть сноска, а в ней кое-что написано...

— Он выглядит вполне здоровым, при чем тут дом инвалидов?

— Мальчик, приложи еще раз сюда свою руку.

Данька послушно положил руку на пластиковое окошко прибора, тот негромко зажужжал и смолк. Женщина посмотрела на экран, потом показала хозяину:

— Вот видите, сноска внизу. Мы ее открывать не будем, но поверьте, то, что там написано, вам не понравится.

Женщины пошли к двери.

— Так вы его не возьмете?

— Вы же видели все, взять мы его не можем...

— А что с ним будет дальше?

— Вероятнее всего, подлежит уничтожению...