— Даже у твоего балования Шуюн должен быть определённый предел. Хорошо, что она у нас девочка благоразумная. Если бы не это, то ты бы уже в конец её испортил.

Чего? Это «я» балую мей-мей? А разве это не ты готов баловать своих младших братика и сестричку, пока в конец их не испортишь?

Увидев моё выражение лица, Цзянг Шутиан заколебался, но в итоге всё же спросил:

— Шую, ты так ничего и не вспомнил?

— Только кое-какие обрывки, совсем немного, и совершенно ничего, что помогло бы мне связать всё воедино, — честно ответила я, хоть и не была уверена, что то действительно были «мои» воспоминания, а не остаточные воспоминания тела Цзянг Шую.

Однако после этих слов сам Цзянг Шутиан сразу же расслабился и ободряюще заявил:

— Уже то, что ты начал что-то вспоминать, значит, что ты восстанавливаешься. Я уверен, через какое-то время ты вспомнишь и всё остальное, так что не стоит торопить события.

Я промолчала. Если ко мне действительно вернутся воспоминания Цзянг Шую, то в кого же тогда я превращусь?

— И что же случилось после перестрелки? — поспешила сменить тему я, так как совершенно не желала развивать эту тему. Чем дольше я об этом думала, тем больше запутывалась во всех этих перипетиях.

— Я не хотел участвовать в общей перестрелке, но в то же время мне абсолютно необходимы были те противогазы и баллоны, поэтому мне невольно пришлось потратить там больше времени, чем мне бы хотелось.

Цзянг Шутиан не стал вдаваться в подробности о том, как именно ему в итоге удалось завладеть этими противогазами и баллонами с кислородом, а я в свою очередь не стала уточнять этот вопрос. Что же касается Шуюн, то она, скорее всего, даже не почувствовала уловки в словах Даге.

— Когда же мы добрались до машины, наступила полночь.

В этот момент спокойное повествование Даге оборвалось. Но все и так уже знали, что следовало далее: в полночь наступил час суда, так что дорога домой была отрезана.

— На следующее утро я был первым, кто очнулся ото сна. Другие члены команды так же начали пробуждаться один за другим, но были и двое, что начали проявлять странные признаки… — Цзянг Шутиан заколебался, но, заметя наши твёрдые взгляды, всё же сознался. — Мы убили их.

— А сколько людей было в твоей команде изначально? — из любопытства поинтересовалась я.

— Если считать со мной, то всего нас было восемь человек.

Выходит из восьми человек лишь двое превратились в иных— весьма низкий процент. Пожалуй, это даже можно назвать ещё одним доказательством силы этой группы людей!

— Шую, в твоём сне сколько именно людей превратились в чудовищ?

— Половина, — я подняла голову и, глядя ему прямо в глаза, с полной уверенностью в голосе заявила. — Даге, половина всего живого на планете превратилась в иных. Не только люди, животные и растения тоже.

Этот апокалипсис не ограничивался падением людей, иначе бы его нельзя было назвать настоящим апокалипсисом.