«Прощай, командор!»
Спустя вечность времени и бездну пространства Лэн с трудом разлепил глаза и попытался осознать себя, свое место и роль в этом мире. Повернув голову, он пригляделся к изображению на обзорных экранах. Вокруг капсулы были синие ледяные сумерки. Снежная слегка холмистая равнина простиралась до самого горизонта. Холод, тишина, одиночество, забвение… «Ну вот, наверное, и все, старина!» — невесело подумал ученый и скосил глаза на светящуюся рабочую консоль управления. Она вся была в тревожных сине-фиолетовых тонах. Судя по всему, эта капсула уже никуда и никогда не полетит.
Лэн мысленно приказал высветить на мониторе галактические координаты. Прошло две, три, пять, десять секунд, а координат не было. Наконец замерцало: «Положение на координатной сетке не определяется, атмосфера практически отсутствует — 0,14 от нормы, гравитация — 0,65 от нормы, температура…» Вот так, приехали. Пробойный модуль сработал на славу — увел его от опасности, но выбросил в совершенно невообразимой дали от дома. На то он и назывался пробойным: делал возможным прошивку сразу нескольких континуумов подпространства, но был почти непредсказуем в плане точки выхода обратно в нормальную метрику. О том, сколько могло пройти времени с момента его нырка в подпространство, Лэну даже думать не хотелось. Бортовые приборы показывали, что капсула пробыла вне реальности недолго. Но все это было очень и очень приблизительно. Кто-кто, а он это знал, как никто другой.
Лэн чисто машинально посмотрел, сколько у него воздуха, еды… Поживет еще, конечно. Но зачем?
Мелькнувшая тень на головном мониторе заставила его вздрогнуть и посмотреть вперед через головной иллюминатор. Перед передним обтекателем капсулы стояла человеческая фигура в скафандре и стучала пальцем по органическому стеклу кабины!
Великий космос, кто это? Не будучи робкого десятка, Лэн отстегнул ремни, с трудом развернулся в тесном пространстве кабины, задел что-то обрушившееся за спиной и открыл задний люк. Человек, если это был человек, уже обошел вокруг капсулы и ждал его. Лэн вылез из узкой горловины и спрыгнул на поверхность. Прыжок получился мягким и медленным — гравитация-то низкая.
Роста они были примерно одинакового, чужак чуть пониже, да и общие габариты не сильно различались. «Свои?!» — мелькнула шальная мысль, но тут же померкла. На шлеме незнакомца было что-то явно написано, но никаких подобных символов Лэн никогда в жизни не видел. Он растерялся: его цивилизация потратила столько усилий, средств и времени, чтобы обнаружить в обозримом огромном космическом секторе братьев по разуму, и на тебе — когда все рухнуло, когда произошла вселенская катастрофа, и его цивилизация вычеркнута, по сути, из списка существующих, именно теперь он встретил чужих… Какая несправедливость, Великая тьма!
Лэн попытался справиться с нахлынувшими эмоциями, глубоко вдохнул несколько раз и внимательно посмотрел на чужака. Но сквозь забрало шлема лица видно не было. Чужак сделал приглашающий жест рукой, повернулся и пошел в сторону нагромождения ледяных торосов, видневшихся неподалеку. Лэну ничего не оставалось, как последовать за ним. Глядя в спину чужаку, он заметил у того на спине ранец. «Система жизнеобеспечения, как и у меня», — несколько отрешенно подумал Лэн. По мере приближения стало понятно, что бело-голубые торосы — не что иное, как искусственное, несколько хаотичное сооружение, станция, расположившаяся у подножия невысокой ледяной скалы. Чужак подошел к чему-то напоминающему люк, поколдовал с прибором, прикрепленным сбоку на обшивке, и крышка утопилась внутрь и отошла в сторону. Чужак обернулся и шагнул внутрь. Лэн тоже обернулся, чтобы посмотреть на беспомощно валяющуюся в снегу спас-капсулу, и решительно протиснулся в открытый люк.
Судя по всему, это была кессонная камера станции. Чужак нажал на кнопку, и в помещение с шипением ворвался воздух. Бросив взгляд на прибор с белой шкалой, чужак поднес руки к головному шлему и произвел какие-то манипуляции. Через секунду шлем оказался у него в руках, и перед Лэном появилась голова инопланетянина. Никакого шока Лэн не испытал: перед ним был гуманоид, карикатурно похожий на него самого. Забавно смотрелись огромные уши по бокам головы и большое ротовое отверстие. Верхняя часть головы заросла длинным мехом. Нос не очень отличался от носа Лэна, а глаза… такие же, может быть, только чуть поуже расставлены. Чужак быстро сбросил с себя весь скафандр и выпрямился перед Лэном, оставшись в довольно бесформенном костюме со множеством карманов, рисунков и надписей. И опять Лэн не нашел никаких принципиальных отличий в строении своего тела и тела чужака. Гуманоид, чуть пошире и пониже его самого. Посчитав, что Лэн достаточно увидел, чужак еще немного подождал, но, видя, что тот не собирается снимать скафандр, повернулся и открыл внутренний люк. А Лэн и не мог снять свою космическую амуницию. Анализатор, встроенный в шлем, почему-то не работал, а запасной остался в капсуле. Шагнув в проход, чужак пригласил Лэна жестом следовать за ним. Они прошли по узкому коридору и оказались в довольно большом помещении с огромным количеством приборов и мониторов. Центральный пост, догадался ученый. В помещении находились еще два гуманоида, которые встали, когда Лэн и чужак вошли. На них тоже были надеты бесформенные костюмы с карманами и надписями. Они обменялись между собой звуками, издаваемыми ртом. Речь! Чужак привлек внимание Лэна к одному из мониторов, обвел руками помещение и снова указал на монитор, на котором показались… ну конечно, схемы молекул и атомов. Лэн присмотрелся повнимательнее… да он знает эти соединения. Он обернулся и вопросительно посмотрел на чужака. Тот сделал несколько выразительных дыхательных движений ртом. Все, он понял — они продемонстрировали ему состав воздуха, которым дышат! Еще раз посмотрев на монитор, Лэн решительно перекрыл подачу воздуха и размагнитил зажимы шлема. Секунду помедлив, он снял его. В воздухе был небольшой перебор одной из составляющих, и от этого у Лэна чуть закружилась голова, но в остальном воздушная смесь была очень схожа. Трое инопланетян с интересом посмотрели на того, кто свалился им буквально на голову. К сожалению, Лэн практически не ощущал от них мыслеизлучения, только доброжелательно-заинтересованный общий фон. А один из чужаков вообще не фонил. Ну, и как общаться? Стоп! Ведь у него в капсуле должен быть кроме аварийного, еще и исследовательский набор. В исследовательском есть прибор «Лингвист», который, правда, никогда не был опробован. Не на ком было. Вот теперь самое время! Он как мог, жестами, объяснил, что ему необходимо вернуться к капсуле. Его поняли, и даже тот, кто его привел на станцию, сопроводил, подождал, пока Лэн найдет рюкзак с прибором, и вернулся с ним обратно.
Они расположились в центральном посту, Лэн взгромоздил на стол «Лингвиста» и настроил чувствительные микрофоны.
Не прошло и нескольких временных фреймов, как общение не только сдвинулось с мертвой точки, но и стало быстро набирать обороты. Лэн уже понял, что перед ним два гуманоида и один робот, как раз тот, что не фонил. Лэну удалось составить себе очень приблизительное, но все же представление о чужаках. Эти трое находились здесь отдельно от остальной цивилизации, которая располагалась на третьей планете звездной системы. Было, как он понял, еще много станций, похожих на ту, где они сейчас находились, и разбросаны они были на довольно большом расстоянии от их родной звездной системы. Скорее всего, это были научные форпосты, лаборатории. Выходило так, что инопланетяне по своему научно-техническому потенциалу если и уступали цивилизации Лэна, то лишь самую малость. Еще он с тревогой ощутил, что находящиеся перед ним ученые-исследователи опасаются нападения, и не в последнюю очередь на свою станцию со стороны какой-то силы. Здесь он не вполне уловил, что это за сила и почему она ассоциируется с представителем фауны планеты. Но выходило так, что вся цивилизация инопланетян так или иначе уже вступила в противостояние с ней. Лэн принялся было рассказывать свою невеселую историю, как вдруг все индикаторы разом мигнули, и на станции погас свет. Тут же включилось аварийное, красновато-оранжевое освещение. Вся необычная четверка вскочила на ноги и бросилась в кессонную камеру одеваться. Лишь Лэн за все время так и не стянул с себя скафандр, а только ослабил магнитные застежки. Поэтому он быстрее своих инопланетных спутников по несчастью загерметизировался и ждал их, прижавшись спиной к переборке, чтобы не мешать.
Толкаясь и обмениваясь звуками, означавшими нетерпение, крайнюю спешку и возбуждение, инопланетяне наконец облачились в скафандры. Один из них — робот — засунул руку в глубокую нишу в стене и стал доставать оттуда черные приборы с длинным цилиндром на одном конце. «Оружие!» — догадался Лэн. Один из приборов протянули ему, но Лэн достал свой внушительный мезонный излучатель и показал. Робот не стал настаивать и рванул ручку, стравливая из кессона воздух. Лэн повернулся к люку и не заметил, как один из инопланетян прикрепил к нему сзади на систему жизнеобеспечения небольшой оранжевый приборчик.
Отвалив в сторону тяжелую пластину люка, они высыпали на поверхность. Снаружи по-прежнему были бело-голубые сумерки. Невдалеке валялась бесполезная спаскапсула. Только сейчас Лэн заметил, что падая, капсула здорово пропахала поверхность и почти на треть зарылась в ледяную крошку. И сама она сильно пострадала: стыковочные узлы вырваны с корнем, один пространственный двигатель смят и перекошен, а пробойный модуль еле держится на надломленном блок-зажиме.
Лэн пока не понимал, зачем они покинули станцию и почти бегом направляются к небольшому снежному холму. Первым туда добрался робот, произвел быстрые манипуляции, и, когда раскрылись створки, стало понятно, что это ангар, в темноте которого виднелся компактный летательный аппарат.
С неба ударил толстый жгут бешеной энергии. Звука здесь не было, потому что практически не было атмосферы, но земля под ногами заходила ходуном. На месте попадания лед мгновенно растаял, и сразу же образовалось озерцо кипящей воды круглой формы. Над этим нереальным озером в клубах мгновенно твердеющего пара, мелькали разноцветные тени, огни, всполохи. Наконец из круга вышло нечто, сразу не вместившееся ни в сознание Лэна, ни в сознание его союзников-гуманоидов. То, что вышагнуло оттуда, как из ада, было похоже и на живое существо и на колонию живых существ одновременно. Это был плывущий надо льдом сгусток огня и энергии, внутри которого все цвета и плотности перемешивались, менялись формы и оттенки, мелькали тени. Но этот сгусток хоть и плыл, от него к земле тянулись отростки, напоминающие беспомощные культи инвалида, и шевелились, шевелились…
Пока Лэн и гуманоиды с ужасом глядели на это нереальное чудовище, а робот выводил летательный аппарат из ангара, центр этого огненного упыря сначала сверкнул пружиной, а затем оттуда ударила молния и уперлась в станцию чужаков. Все, что не испарилось в мгновенной вспышке плазмы, разлетелось дымящимися полужидкими осколками далеко вокруг. Следующий выстрел накрыл спаскапсулу Лэна. Землю, вернее, лёд, тряхнуло так, что один из чужаков не удержался на ногах и упал. Второй поднял свое оружие и выстрелил в огненный сгусток. Красный луч попал точно в центр, но не возымел ровным счетом никакого эффекта. Однако сгусток приостановился, и было похоже, что стал разворачиваться.
«Все, теперь точно, конец!» — сверкнуло в голове Лэна, и он бесконечно медленно начал доставать свой мгновенно потяжелевший мезонный излучатель.
Дальнейшее происходило будто не с ним, и окончательно запечатлелось в памяти фрагментарно и сумбурно.
Из-за холма-ангара вырос мехатрон — олицетворение механической мощи, надежности и неуязвимости — протянул к сгустку свои сильные металлические руки и запустил протонный резак. Робот, видимо, смог во время бегства с гибнущей лаборатории Торонта, за мгновение до нырка, закрепиться на спаскапсуле Лэна, а при падении на планету отстыковался и благополучно приземлился. А может, ему помог командор Фолт? Было удивительно, что мозг далеко не самого сложного робота, предназначенного, в основном заниматься погрузочно-разгрузочными и ремонтными работами, смог правильно оценить обстановку и встать на защиту и даже применить свой резак как оружие. А может, явно деструктивные намерения тварей повлияли на решение мехатрона.
Лэн отстраненно удивился всему этому, подняв, наконец, излучатель на уровень глаз, прицеливаясь и нажимая на скобу генерирования энергии.