– С трудом, но слышу, – ответил я, тщательно выговаривая каждый звук.

– У меня обе системы отказали, – сообщил Мухин. – Сейчас одну отладил немножко. Как слышите?

– Отладили систему, – сказал я. – Кое-что слышу.

– А, – хрипнул Мухин и опять пропал.

Я повернулся к варушанину:

– Ты кто?

– Бураган, – неожиданно высоким, сиплым голосом отозвался тот.

– Это имя? Тебя так зовут?

– Бураган, – повторил варушанин и заснул.

По возвращении в полк варушанин упорно не желал покидать глайдер, так что в конце концов я выволок его наружу за руку и за волосы. Оказавшись на аэродроме, он упал на четвереньки и попробовал уползти под глайдеры, но тут из второго глайдера вышел Мухин, и варушанин устремился к нему. Он добрался до сапог Мухина и уселся прямо на них, как собака.

Мухин помог ему подняться и, ни слова не говоря, увел с собой.

Все попытки расспрашивать мухинского денщика ничем не заканчивались. Денщик охотно принимал в подарок табачок, свежие журналы и прочие сокровища, но затем пожимал плечами и говорил: “Лопает да спит – ни в чем более не замечен”.

Наконец откормленного и облаченного в рубаху и штаны варушанина представили господину полковнику. Варушанин озирался по сторонам, приседал и норовил сбежать, но Мухин решительно и ласково подтолкнул его к г-ну Комарову-Ловичу.

– Ну, – пророкотал г-н полковник благосклонно, – что тут у нас случилось?

– Бураган! – сказал варушанин и дико огляделся по сторонам.

Полковник перевел посерьезневший взгляд на Мухина.

– Это его имя, – объяснил Мухин. – Его выгнали из племени.

– За что?

Нам уже доводилось сталкиваться с тем, что самые хилые и безобидные на вид варушане зачастую оказывались отъявленными разбойниками.

– За наследство, – сказал Мухин.