— Как это медицинский осмотр? — закричал Гленн.

«Афина» стояла на якоре недалеко от гавани Салерно, ожидая разрешения на заход в доки. Бирманская команда в саронгах уже работала в трюме, когда капитан Ставрос, щурясь от яркого солнечного света, поведал плохие новости своим пассажирам.

Он сконфуженно пожал плечами.

— Не повезло. Я ничего с этим поделать не могу. Судно, прибывшее из порта, в котором была зарегистрирована заразная болезнь, должно пройти проверку, прежде чем его пропустят в доки. Я уверен, что инспектор просто попросит вас предъявить свидетельства о вакцинации.

Гленн и Кэндис обменялись взглядами. У них не было таких документов.

— И что потом? — спросил Гленн, радуясь в душе тому, что передумал покидать корабль и не оставил Кэндис одну со Ставросом.

— Если у вас есть прививки от болезни, насчет которой проводится инспекция, то вам разрешат сойти на берег. Если же нет, вас поместят в карантин.

— Карантин!

— Инспектор может осмотреть ваши сумки, чтобы выяснить, не перевозите ли вы какие-нибудь фрукты, мясо или зараженную воду. Если вас это не устраивает, я могу спрятать ваши вещи там, где он их не найдет. Что вы на это скажете?

Хотя предложение было заманчивым, они не хотели расставаться со своими пожитками, в особенности с фрагментами керамики. Поэтому они на всякий случай за пару минут собрали рюкзаки и дорожную сумку Яна. Они что-нибудь придумают, если дело дойдет до обыска.

Теперь от них уже ничего не зависело. Они стояли на палубе и беспомощно наблюдали, как суда проплывали мимо, заходя в гавань или отправляясь в открытое море, — паромы и корабли на подводных крыльях, сухогрузы и роскошные круизные лайнеры, и чайки кружили над «Афиной» в надежде немного полакомиться, прежде чем лететь дальше к рыбацким лодкам. Побережье Амалфи, обрамленное голубым небом и темно-синей водой, с отвесными скалами и деревеньками, гнездившимися в береговой лощине, было непередаваемо красивым. Но Гленн и Кэндис почти не замечали его. Они не сводили глаз друг с друга, молча переживая новый этап развития своих отношений.

Никто не произнес слова «любовь». Это было слишком ново для них, слишком важно и пугающе. Они целовались, обнимались и спали в маленькой уютной каюте тихо покачивавшейся на волнах «Афины», их руки и ноги были переплетены, сердца бились в унисон с желанием и отчаянием, разжигавшими страсть. Но сейчас было утро, светило солнце, дул прохладный морской бриз, и они оба не знали, как открыто заговорить о таких тонких чувствах и эмоциях.

По направлению к ним мчался небольшой катер с эмблемой инспекции, петляя между раскачивавшимися на море судами. Он с шумом сбросил скорость и пришвартовался к «Афине». По лестнице поднялись двое мужчин в отглаженных костюмах цвета хаки.

После официальных представлений Ставрос направил одного из мужчин в рулевую рубку, где первый помощник капитана приготовил все необходимые медицинские справки и документы. Второй мужчина остался на палубе, внимательно изучая паспорта Гленна и Кэндис. Вернув паспорта их владельцам, он сказал на отличном английском языке:

— Теперь предъявите свои медицинские бумаги. — И протянул гладкую оливкового цвета руку.

— А что, собственно, случилось, доктор? — спросил Гленн. Он заметил, что, хотя надпись на значке у мужчины гласила «Медик», у него при себе было личное оружие.

— Нам доложили о вспышке холеры на западе Сирии, и поэтому мы теперь обязаны проверять все приходящие оттуда корабли. С вас требуется документальное подтверждение вакцинации от этой болезни. Если вы мне его не предоставите, нам придется посадить вас под карантин.

— И надолго?

Мужчина пожал плечами.

— На несколько дней. Или недель. Как получится.