– Да объясни же мне! Кто кого принял и чему ты радуешься? – допытывалась я.

– Твой симбионт принял моего, как ты приняла меня, – снова продемонстрировал белоснежный зубной набор Дракон.

– И? – подбадривала его продолжить мысль, но, видимо, от какой-то только ему известной радости мысль ускользала.

– И ты теперь моя! Ни один дракон не смеет на тебя претендовать! Я бы и так не позволил, но у меня были бы сомнения, а теперь нет. – Он обхватил меня и уложил на себя сверху, глядя в глаза.

– А если бы не принял? Что бы произошло?

– Я не знал, что ты носишь симбионт. Я его не чувствовал, пока ты не стала моей. Но если меня не принимаешь ты, то и симбионт меня не принимает. И я бы не смог взять тебя сегодня! Но всегда добивался бы тебя! – выпалил Анситор, а я… я от удивления открыла рот.

Он посмотрел на мое застывшее не в самом приглядном виде лицо и рассмеялся, подминая под себя. Нежно целовал лоб, глаза, щеки, подбородок, губы, поглаживал мои ушки и скулы и все время улыбался.

– Я нашел тебя, малышка-сархана. И больше не отпущу, – тихо сказал он мне.

Потом мы долго нежились в теплой воде бассейна. Дракон расспрашивал о моей планете, о том, как я попала на аукцион. В итоге мало что от меня добившись, попросил показать с помощью симбионта. И я показывала далекий земной магазин, Сантаниила, корабль, рабов, трех инопланетянок, с которыми успела подружиться, Глаю… Мужчина внимательно смотрел, крепко прижимая меня к себе, пока трансляция не закончилась его появлением на аукционе. А затем Анситор нежно смывал чем-то похожим на губку следы страсти с моего тела. Я почувствовала, как напряглись его руки, когда он увидел кровавые разводы на моих бедрах.

– Котенок, может, тебе нужен лекарь? – обеспокоенно спросил он.

– Только спать, спать и еще раз спать, – отрицательно помотала головой.

Меня бережно достали из воды и, закутав во что-то пушистое и мягкое, неизвестно откуда и как появившееся рядом с бассейном, отнесли на кровать. Засыпала я, привалившись к теплому мужскому боку, слушая ровное, размеренное дыхание Анситора, и впервые с тех пор, как покинула Землю, чувствовала себя защищенной. Жизнь потихоньку налаживается.

В эту ночь так и не смог уснуть. Лежал и смотрел на доверчиво прильнувшую ко мне маленькую женщину. Я помнил, как ощущается под моими руками и губами каждый изгиб этого прекрасного тела, я помнил ее вкус, я чувствовал ее запах. Как крепко она прижимается ко мне во сне, словно боится потерять. Ее головка покоится на моем плече, и я могу вдыхать божественный аромат ее волос. Мой котенок смешно морщил во сне свой хорошенький носик и улыбался, вызывая во мне неведомые чувства умиления и трогательной нежности. Крутил между пальцами мягкий каштановый локон своей женщины и размышлял над ее словами.

Словно пелена спала с глаз. Упиваясь своим горем, драконы перестали замечать то, что творилось вокруг. Теперь было ясно – кто-то умело манипулировал сильнейшей расой, отвлекая от важного мнимыми попытками решения нашей проблемы, все больше погружая в омут отчаяния и пороков. Даже появление этой девочки было попыткой отвлечь и ослабить нас. Сейчас четко осознавал: не появись я на аукционе, минимум двое драконов были бы мертвы. Проанализировал все, что показывал симбионт Кэт. Не помню, чтобы когда-либо отдавал приказ освободить планету от маленьких туроу. Загадкой осталось появление законов о проступках, за которыми следовало рабство. Ни одна разумная раса не должна подвергаться таким гонениям и унижениям. Отношения к женщинам тоже следовало менять в корне. Быстро наладить ломаемое тысячелетиями не получится, но драконы располагают временем. Необходимо набраться терпения и действовать, опираясь на принципы разумности. Прежде чем чинить сломанный механизм, находят поломку. Прежде чем бороться со следствиями, выявляют причину. И я знал, за какую ниточку потянуть, чтобы клубок начал распутываться.

Едва забрезжил рассвет, аккуратно отодвинул спящую женщину. Залюбовавшись сморщенным носиком, закутал ее поплотнее в покрывало. Не удержавшись, коснулся губами ее щеки, вдыхая самый прекрасный для меня аромат, и услышал ее недовольное бормотание. Спи, котенок! Спи! А я постараюсь вернуться до твоего пробуждения. Мне срочно нужно увидеться с иланом. Чувствую, многое станет гораздо понятнее после нашей встречи. Я сжал кулаки. Определенно, я докопаюсь до правды! Быстро одевшись, открыл арку межпланетного перехода.

Я уже полчаса сидел в кресле, нервно посматривая на голографическую фигуру в сером плаще, так похожем на плащ Повелителя. Странная раса без эмоций, без чувств. Инстинкты и разум – страшное сочетание. Выживаемость вида имела для них первостепенное значение. Сохраниться любой ценой, жертвы и обстоятельства значения не имеют. Когда-то иланы сделали серьезный просчет, заключив фатальную и, быть может, последнюю для себя сделку.

Стремясь возвыситься над извечным противником, мы стали союзниками еще более страшного врага, врага всего живого. Что побудило нас прийти к тому соглашению? Гордыня. Слишком твердой, железной рукой правили драконы, оставляя иланам слишком мало свободы для осуществления целей. Читая древние фолианты, невольно задаешься вопросом – так ли уж плохо жилось при правлении драконов? Вселенная процветала, Содружество Разумных решало все споры и претензии путем мирных переговоров. Безусловно, итоговый вердикт выносили драконы, без их согласия ничто не могло быть одобрено. И тогда, пятьдесят тысяч лет назад, на пороге войны, перед лицом вселенской угрозы, иланам отказали в добыче необходимых полезных ископаемых на крошечной планетке Турроу. Это случилось на пороге энергетической катастрофы, грозящей всему Таннауту. Разумеется, эти ресурсы были нужны нашей расе. Не получив желаемого, император Илании и всей системы Таннаут пришел в ярость. Выйти на открытый конфликт с драконами и Содружеством в их лице было неразумно, более того – глупо. Силы и авторитет иланов не шли ни в какое сравнение с мощью правящей расы. И тогда было принято решение объединить силы Таннаута и пришельцев. Существа оказались странными, но вполне контактными. Они согласились на все условия иланов за их помощь в борьбе против главного неприятеля. Сделка чуть не сорвалась, так как в этот момент основные силы пришельцев были разгромлены драконами. Горстки оставшихся в живых вынуждены были скрываться. Именно наша раса укрыла и помогла им.

Никто и никогда не видел истинного облика «гостей», лица всегда были скрыты глубокими капюшонами плащей. Их ментальная сила также являлась чужой, незнакомой, неведомой. В большинстве своем она у пришельцев была слабой, но в каждом их поколении появлялся один, чья мощь была несравнима даже с самыми одаренными иланами. Его называли Повелитель, и со временем пред ним склонился даже сам император Илании и всего Таннаута.

Драконы живут практически вечно. Продолжительность жизни любой расы Вселенной несоизмерима со сроком, отведенным драконам, соответственно несоизмерим и накопленный опыт прожитых лет. У пришельцев странным образом опыт предыдущих поколений накапливался в последующих, словно передаваясь генетически. Они кропотливо работали над восстановлением своей численности, и она неукоснительно росла. Разделения по половому признаку у них не существовало, они оказались гермафродитами и, как выяснилось совсем недавно, не самодостаточными. Кроме самостоятельного воспроизводства каждой особью себе подобного, им требовалась кровь и жизненная энергия других разумных существ. Эта страшная тайна, открывшаяся несколько дней назад, заставила иланов пересмотреть приоритеты. Таннаут получил планету Турроу, но какую цену предстоит заплатить за это? Для Илании пути назад нет, слишком погрязли переоценившие свои хитрость и возможности иланы в тайных предприятиях и проектах пришельцев. Пришлые существа действовали медленно, но целенаправленно, отвоевывая по крохам удачные позиции для своей расы, постепенно проникая во все сферы деятельности, от политики до размножения различных видов, непреклонно беря все под свой контроль. Для них не существовало мелочей, каждая мелочь использовалась во благо своему виду. Разум и холодный расчет позволили им взять под контроль даже драконов. Последней точкой невозврата для иланов стал взрыв планеты Сархана, повлекший за собой практически полное исчезновение двух могущественных рас. И в этой трагедии вселенского масштаба Таннаут сыграл не последнюю роль, оказавшись теперь перед лицом новой глобальной угрозы, защиту от которой помог уничтожить собственными руками.

Разорвать договор с пришельцами теперь мешала не только тяжесть грехов нашей расы перед всеми разумными, но и панический ужас, вызванный деяниями чужаков. С такими мыслями я смотрел сейчас на фигуру, мерно покачивающуюся передо мной.