— Да она как курица по вкусу, разница не заметна. Приедете домой, можете ввернуть как-нибудь такую фразу: «Я как-то в Париже ел лягушечьи лапки, устрицами заедая, так вот они — как мясо курицы. Разницы не много…» Сразу будете ослеплены вниманием. Главное — момент удачный подгадать. Слушайте меня, я опытный, плохого не посоветую.

— Да иди ты, советчик, — усмехнулся Андрей, видимо представляя себя в подобной ситуации. — А что, эти лягушки по вкусу действительно, как курицы?

— Французы считают, что даже лучше, их поэтому и прозвали лягушатниками, — продолжал развлекаться я. Доверчивые спутники уже не раз повеселили меня.

Мы шли в сторону приближающейся музыки, до нас даже стали доноситься отдельные слова песни. Обгоняя парочки или семьи с детьми, мы, наконец, дошли до эстрады. Причем приближались к ней с тыла, можно так сказать.

— Не похожи они на профессиональных певцов, больше на самообразовавшуюся группу энтузиастов, — сказал я, вслушиваясь в репертуар.

— Я в музыке не особо разбираюсь, тебе виднее, — ответил Роман. Андрей в это время воспользовался тем, что я отвлекся, разглядывая музыкантов, отошел в сторону передвижного киоска с мороженым и на пальцах, лицом и словами пытался объяснить, что он хочет три пломбира. Мы с Романом в течение минуты с большим интересом наблюдали за этим представлением. Нас даже музыканты так не отвлекали.

— Спасибо, — поблагодарил я, принимая подтаявший пломбир. — Андрюх, твоя мимика была настолько интересна, как и пантомима на пальцах, что даже я понял, что ты хочешь, не только продавец. Но вот говорить по-русски при этом громко и растягивая слова, вставляя в конце: «Ты-ы меня-я по-ни-ма-ешь?» — не нужно. Мимика вполне подойдет. Вон, француз тебя сразу понял, когда ты в конце достал деньги и молча ткнул пальцем в эскимо, показав три пальца.

— Я осваиваюсь, — смущенно ответил Андрей.

— Ага. Только я с вами умру до конца работы. От смеха умру, — на всякий случай уточнил я.

Мы дослушали очередную тоскливую песенку, что выводил солист, потом основная группа спустилась отдыхать, а барабанщик, чтобы заполнить паузу, дал барабанную игру. Причем на удивление приличного качества.

Бросив обертку от эскимо в урну, я вылизал пальцы и вытер их платком.

— Стойте тут, я поболтаю с музыкантами, — велел я спутникам. — Интересно мне опытом поделиться.

— Валяй. Мы, если что, в сторону того фонтана пойдем. Руки помоем.

— Ага.

Обходя парочки и других слушателей, я приблизился к музыкантам, которые отдыхали, попивая разные жидкости, включая спиртосодержащие, и спросил у одного из гитаристов:

— Электрогитара? Не знал, что их уже так часто используют.

— Да их еще Джим Бойд ввел в обиход, — ответил длинноволосый парень чуть старше меня. — Только они были единичного производства. А сейчас электрогитары есть почти во всех музыкальных магазинах. А ты что, тоже гитарист?

— Я-то как раз учился на электрогитаре. Нет, сперва на простой руку ставил, а потом на электрогитару подсел. Тоже единичный экземпляр. Сам участвовал в частных концертах, выступая солистом и ведущим на бас-гитаре.

— И что поешь? — заинтересовался клавишник. Видимо, старший группы.

— «Салют» и «Три плюс пять».