– Тогда я бы еще хотела, чтобы вы дали гражданство моему помощнику Дэну. Он в этом мире единственный представитель своего вида, и я смогла зарегистрировать его только как свою собственность.
– Хорошо. А для себя ты что-нибудь хочешь?
– Есть одна просьба. Со мной живет мальчик Рон, он сирота так же, как и я. Хочу взять его подмастерьем, но не могу сделать это официально, потому что сиротский приют не отдаст мне его добровольно, чтобы не потерять государственные дотации. Вы вообще знали, что пособия, которые вы платите сиротам, оседают в карманах чиновников? – и тут меня понесло. Я высказала всё, что думаю и знаю.
Ариматеус внимательно слушал и молча хмурился.
– Я тебя услышал. Обещаю, что займусь этим вопросом, – пообещал серьезным тоном. Было видно, что его задела эта проблема. – Удочерю и усыновлю всех сирот империи, тогда никто не посмеет обворовывать моих детей.
После такого заявления я прониклась уважением к императору и посмотрела на него уже совершенно другими глазами. Вот такая благодарность за спасение его клыка мне была по душе.
После этой ночи жизнь в клинике наладилась. Конечно, дни не стали спокойнее, но зато нам не грозили смерть и голод.
Я с головой окунулась в развитие стоматологического дела и санитарно-просветительную работу с населением. У меня было много идей и планов.
Вот только мысли о Стейнаре никак не выходили из головы. Мало того, что я думала о нем постоянно, так он еще и снился мне по ночам.
Каждое утро я с надеждой ждала, что вредный оборотень заявится в клинику ни свет ни заря. Но он так и не появился.
То ли ему, действительно, было плевать на меня и, сделав свою работу, он благополучно забыл обо мне, то ли он такой послушный и не показывается мне на глаза из-за моих последних слов, брошенных в гневе.
Как бы там ни было, я сожалела о сказанном и очень хотела увидеть его хотя бы еще разок.
Как бы там ни было, я сожалела о сказанном и очень хотела увидеть его хотя бы еще разок.
Эпилог
Прошла уже целая декада, как я работала и хандрила, ничего с собой поделать не могла.
– Риска, дурында такая, хватит мне слезами заливать рубашку, зашивай давай уже, мне что, голым перед посетителями ходить? – занудел передо мной вредный фей.
Рон в это время аппетитно ел булку за столом и читал новости. Оказалось, что он превосходный ученик, вон как быстро осваивает грамоту.
– Не прибедняйся, у тебя одежки поболее моего будет, шкаф ломится от твоих платьев, – фыркнула, возвращаясь в реальность и глядя на фея, который нетерпеливо постукивал ногой по полу. – И ничего я тебе тут не заливаю, чай не барышня кисейная, чтобы слезы лить. Где это ты видел, чтобы я плакал, а?
– Вчера ночью, – ухмыльнулся этот гад. – И не платья, а рубашки. Между прочим, такие все аристократы носят.