Вздрогнул. Тело гомокула изогнулось неровной дугой и из горла вырвался стон, мгновенно переросший в истошный крик. Рана на груди стала затягиваться, а алый камень медленно расплавлялся внутри нее. Он снова замер.

— Давай кретин! Давай! Я подарил тебе шанс! Так пользуйся!

Новый крик и словно от удара током гомокула затрясло. И без того испещренное шрамами тело короля стало разрастаться новыми огненными рубцами и буквально трескалось, разрываемое пламенем, что рвалось изнутри. Огненные всполохи заколыхались, и окутали его, под непрекращающиеся дикие вопли, перерастающие в звериный рык. Его колотило с бешеной силой, приподнимая над прогретым камнем.

— Не уверен сможет ли- спокойно глядя на происходящее произнес смотритель. — И одну твою часть души не каждый удержит, а тут уже две.

— Пошел ты старикашка! — заорал в ярости демон и повис над Лацифом.

— Слышь меня, повелитель? Там твой мир с ума сходит! Приходи в себя скотина!

И наконец он замолк, рана рассосалась, оставив за собой огромный красный шрам от шеи до пояса. Могучее тело распрямилось и замерло. Лациф дрогнул и раскрыл глаза. Хриплый, надрывный голос просипел:

— Сам скотина, Гаут.

В зале совета в самом разгаре были обсуждения сложившейся ситуации. Крики и оры слышались даже в коридоре. Кто-то вопил, что замок не резиновый, кто-то настаивал, что нужно принять, столько сколько возможно. От кого-то послышалось предложение о военной мобилизации, от кого-то о перераспределении сил. А вот Томаса было не слышно.

«Мой король!»- за спиной гомокула, стоящего у дверей появилось лунное дитя.

— Привет Венера- улыбнулся Лациф. — Расскажи ка мне что здесь.

«Отчаяние и злость.»

— А Томас?

«Он сейчас похож на тебя. Вокруг него серо и холодно.»

— Ничего парень. — вздохнул Лациф и толкнул дверь. — Я пришел.

— А я требую, чтобы вы, ваше высочество, закрыли ворота! — закричал советник из Занкии, тыкая в принца своим полупрозрачным белым пальцем.

— И с каких это пор обычный советник может что-то требовать у короля?

Все замерли. В миг в зале повисла гробовая тишина. А Томас, не веря собственным глазам, застыл на месте.

— Ты, Рахади, смотрю совсем не уважаешь своего правителя-злой взгляд желтых глаз заставил того в ужасе вскочить.

— Мой король- тут же согнулся пополам в глубоком поклоне советник и остальные, придя в себя, последовали его примеру. Один только Томас стоял с покрасневшими глазами, не в силах оторвать взгляд от отца, а тот кивнул: