— Майкл сказал так ему будет спокойнее, поэтому я согласна- недоверчиво проворчала целительница.

Лациф хмуро глянул на нее и Олдер оттянул Лов на шаг назад.

— Тогда думаю сейчас этого не стоит делать. Вступить нужно по-своему желанию. Предлагаю побыть здесь некоторое время, познакомиться со всеми и принять собственное обдуманное решение. Если еще Ловис я могу посвятить, потому как она дитя, то вас я желаю видеть здесь по вашему личному желанию или же не видеть вовсе.

Девочка вжалась в брата, а Алисия негодующе пробормотала:

— Интересный у вас подход к людям, вы…

— Я все сказал, решать только вам- и Лациф пошел из теплицы.

Но не успел он сделать и шага, как услышал:

— Вы отвратительно себя ведете! Такой как вы не король! Вы не достойны им быть! В первую очередь правитель должен уважать возраст, а не тешить свое эго!

Все замерли. Разговоры в миг затихли, а Олдер утопил лицо в ладонях:

— Бабуля!

Лациф медленно развернулся. Его лицо было холодно и беспристрастно. По оранжерее пробежал холодок, стало тяжело дышать, бутоны цветов в миг закрылись и вокруг повисло тяжелое напряжение, словно сам воздух давил на плечи:

— Единственное за что я готов уважать, это за поступки. Вы же пока лишь кусаете протянутую вам руку- и он исчез в фиолетовом сиянии.

— Все, мы уходим, извините- залепетал Олдер и торопливо повел за собой девушек.

А бабуля, как только вышла из теплицы и вдохнула свежего воздуха продолжила разоряться:

— Да как он смеет так со мной говорить!

— Бабуль, хватит.

— Он знает о моем преклонном возрасте и так неуважительно себя ведет!

— Бабушка- пробормотала Ловис, — хватит. На нас все смотрят.

— Смотрят?

Целительница вырвала свою руку из ладони Олдера и закричала, стоя посреди двора: