— Саня? — но в следующую секунду все исчезло.
Лациф уставился внимательным взглядом на сына, но ничего не происходило. Рука малыша продолжала лежать в его ладоне, теплая, совершенно обычная рука.
" Показалось?"
После ужина всех понесло кого куда. Кто-то сменил постовых, кто-то стражников в городах, а кто поменял караульных в золотом замке, в котором потихоньку обживались Бессмертные. Им было разрешено забрать под свои нужды дворцовые флигели, а также четыре больших зала и задний двор и теперь там было некое подобие замка вулкана под землей. Там воины жили, тренировались и отдыхали по желанию. Едой и питьем их снабжал жлоб Досс, в связи с чем рацион был довольно однообразен и парни часто бегали на охоту. И веселье и мясо.
Воины любили дежурить здесь, особо не нужно напрягаться да и по струнке стоять не надо. Главное ничего важного не просмотреть, а больше от них ничего и не требовалось. К тому же караул давал передышку между работой на стройке, которая все соки выжимала. Однако Лациф позволил каждому из своих воинов построить дом не только для другого, но и испозуя добытые общим трудом ресурсы и казенные деньги, отстроить дом и для себя любимого. Однако и тут без руки старого хрыча Досса не обошлось и тот бдил за присвоением имущества как зоркий сокол, позволяя построить для себя лишь один дом не краше двухэтажного коттеджа. Но воины были рады. Одному ради такой роскоши целый год пришлось бы в полях помирать, чтобы накопить материалы и деньги. Или немало вкинуть доната, а тут можно сказать всем миром всему миру дома и отстроят, причем от Бессмертных все, что требовалось, так это руки. Поэтому воины спокойно относились к работе, но и возможность отлынивать с радостью использовали.
Когда караулы сменились, а на небе поднялись звезды Лациф унес спящего Сашку к Бетти и сам наконец-то лег. Как только его голова коснулась подушки он уснул, но ненадолго. В коридоре раздался пугающий душераздирающий крик.
— Лациф! — в комнату влетела Бетти. — Сашка- завопила она, — Сашка горит!
Кроватка его сына была охвачена пламенем, а малыш сидел посреди него и непонимающе глядел по сторонам.
— Папоська!
— Саня!
Лациф только успел шагнуть из арки как мгновенно сунул руки в огонь и прижал сына к себе. Все вокруг заледенело, а огонь на теле мальчика потух. Король боялся смотреть. Бережно, как самую важную драгоценность в жизни, он оторвал от себя Александра и удивленно вскинул брови. Ни одного ожога. Одежда кусками пожжена, а вот маленький гомокул совершенно цел.
— Да ладно- покрутил он мальчика перед собой, — неужели ты и это от меня взял? Саня, да ты у меня демон-ошарашенно и все еще напугано дрожащим голосом прошептал Лациф.
Глава 15
Новая ночь принесла новые кошмары. Картины неслись перед глазами. Лациф то и дело кричал слова минувших дней, переживал снова и снова потерю, бесился, страдал и приходил в неистовую ярость. Его тело сотрясалаось в припадках, гонимое фантомами сна, а потом стало синеть. Голубое пламя, вспыхнувшее на нем, начало липнуть к коже, и та сантиметр за сантиметром покрывалась льдом. Между тем онненные трещины пульсировали, пытаясь не погаснуть под натиском холода. Температура в комнате быстро понижалась, дыхание разгоряченного гомокула приобрело минусовой градус и от него по простыням пополз фирн, что рухнув с отяжелевшей замершей ткани, коснулся пола и заполонил собой всю спальню, обратив ее в ледник. Стены и потолок побелели от нарастающего слоями инея и начали разрастаться ледяными шипами, которые выстречались и перекрещивались между собой острыми пиками.
Гаут вздрогнул. Неприятное чувство разрасталось в нем и демон, ворча и изрыгая ругательства, помчался к Лацифу. Перебираясь по прорытым кротолюдьми тоннелям, он приближался к королю и настараживался все сильнее. Алая нить спешно ползла вперед, затем, наплевав на все, резко развернулась и ринулась вверх, пробив себе дыру прямо в полу королевской спальни.
" Это что такое!?" — завопил Гаут, увидев происходящее и осторожно обходя ледяные шипы, от неминуемых прикосновений которых он испытывал боль.
"Лациф!"
Алый, пышущий жаром ручеёк обвился вокруг спящего обледеневшего короля, но это не помогло согреть его. Напротив Гаут взвыл от боли и отпрянул от гомокула.
Венера парила за дверью, когда крики короля превратились в единый непрерываемый рев. Едкий, приторно- сладкий до горечи аромат ударил ей в ноздри. Алые очи широко распахнулись и дева оказалась по другую сторону двери. Вся комната была наполнена этим запахом. Она увидела вьющийся над королем лавовый поток, соединила руки, прошептала заклинание и, раскрыв ладони, выпустила белоснежную пелену, что обратившись в змея, закрутилась спиралью и растворилась в короле, откинув при этом Гаута на ледяные шипы. Тот взметнулся и в ярости кинулся на Венеру, но в этот момент король перестал метаться, замер, распахнул глаза и резко сел на кровати. Лациф тяжело дышал, лед на его коже начал таять и капли воды потекли по крепкому массивному телу. Когтистая ручища вцепилась в грудь, пытаясь выравнить сердцебиение.
" Король!?"