В этот момент Вестник Смерти резко поворачивается к старому эльфу и снова вопит. Настолько широко разевая пасть, что кажется вот-вот откусит голову ректору. Таарис даже не шевельнулся. Теперь они пристально смотрят друг другу в глаза. Внезапно тень срывается и улетает сквозь разбитое окно.

Кажется, пронесло.

— Все кончилось? — я встаю на ноги и озираюсь.

Смотрю на руку, в которой держу кинжал — до сих пор дрожит. И понятно. Кому хочется умирать, уступая свое тело какому-то чудовищу.

Таарис подходит к окну и глядит вниз.

— Ничего не кончилось, — шепчет он. — Все только началось…

— Тогда… — я подхожу ближе к ректору. — Почему оно убралось отсюда?

Старый эльф вглядывается в огонь, бушующий на территории школы.

— Неужели в Олимпусе есть еще один сосуд? — задает он вопрос сам себе. — Если так, то он хочет завладеть им.

— Нужно…

Я вновь не договорил. Кто-то напал на меня сзади и вцепился зубами в ключицу. Я застонал, прикусывая боль зубами. Адскую боль. Хватаю за волосы нападающего, чтобы вонзить кинжал тому в голову, но замечаю, что они рыжие. Леона напала на меня!

— ОТПУСТИ ЕГО! — громыхает не своим голосом Таарис и все вены на его старческом лице жутко пухнут.

Старый эльф тут же достает микстуру и выпивает. Выкидывает склянку в окно. Волшебница смиренно ослабляет хватку. Я вырываюсь. Оборачиваюсь. Леона смотрит в одну точку перед собой. Абсолютно пустым взглядом. Ее губы в моей крови. Мое плечо щиплет. Но, бывало, и хуже.

Что это было? Неужели такая дальновидная волшебница не взяла с собой флаконы с микстурами? Хотя мы столько выпили их на балу, что жажда не должна была проснуться так рано…

— Свяжи ее, — приказывает ректор.

— Надо просто дать ей микстуру…

— СВЯЖИ ЕЕ! — повторяет старый эльф Голосом Внушения и закашливается.

На меня приказ не подействовал. Кольцо Света.

— Я не…

— Что я тебе сказал, купидон?! — Таарис поднимает на меня свои большие глаза и как будто этим приказом умоляет послушаться его.