Молодой человек нервно повел плечом:

– Мы никому ничего не должны, милая. А Влекумер-навий – вот он-то и должен слишком многим. За все свои предательства и наветы. Ну, успокоилась? – Рад нежно погладил супругу по волосам. – Расскажи хоть, чем ты тут занималась, пока меня не было.

– Еду приготовила – в сундуке холодном капусту нашла, свеклу, репу, мясо даже. Ой, ты ж верно, голоден!

– А и поем!

– Сейчас… Ну, вот, приготовила, легла отдохнуть. Так и уснула… И Влекумер, гадюка, привиделся! Каждый раз снится – хоть вообще не спи. Ты его тоже видишь?

– Редко, – покривил душой молодой человек.

– Но к чему-то ведь он снится? – прижавшись к мужу, задумчиво произнесла Хильда. – Не может же быть, что просто так. Гадалки здесь нет ли? А то сходили бы, спросили.

Влекумер. Снова Влекумер! Именно этого проклятого жреца, мерзкую его харю видел и Радомир – вот, только что, когда валялся в беспамятстве на пороге веранды.

На следующий день Родион добил-таки Юрину «четверку» – прокачал тормоза, привинтил, что надо, даже съездили вместе с доктором к его знакомому сварщику. Провозился до самого вечера, верно, потому и спал, как убитый – без всяких снов… Только под утро… Опять он, он, проклятый жрец Влекумер!

Крючконосое злое лицо волхва словно бы вынырнуло из преисподней: исказилось, зашипело:

– Смертушка вам всем, смерть!

Вот ведь, зараза, достал уже сниться! И в самом деле – в церковь сходить, что ли? Может, перестанет тогда являться чудище это языческое?

– В церковь? А и съездим, – обрадовался доктор Юра. – У меня завтра как раз выходной. Вот с утра и съездим, помолимся, свечки поставим. Хорошее дело! Кстати, Димка книжку-то взял?

– Это про чуму-то?

– Ее.

– Забрал, забрал сей бестселлер. Странный юноша, – Родион почмокал губами.

– Славный, – возразил врач. – Умненький, с юмором. И пока еще совестливый… в отличие от своего властного папеньки.

Утром, когда собирались в церковь, подъехали на велосипедах мальчишки-охранники. Вызвали «дядю Родиона» во двор, доложились – машина, мол, в полном порядке, никто на сей раритет не покусился, только…

– Что – только-то? – переспросил Радик.

– Только мы ночью на болоте бомжа видели! То есть уже под утро. Страшный такой, патлатый, а нос – крючком. А на шее – головы сушеные. Птичьи, что ли.