Внутренне дернулся.

Лицо мужчины было обращено в его сторону. Тускло блестящие глаза разбежались. Не было уверенности, что мужчина смотрит именно на него, но Вадима пробрало.

Он отвернулся, делая вид, что рассматривает павильон с сувенирами. Достал платок и вытер лицо и шею. У них что, кондиционеры сломались? Путешествие еще не началось, а он уже жалел о том, что поддался порыву.

Выдохнул, отлип от пластикового сиденья. Закинул на спину рюкзак и, не глядя в сторону мужчины с больными глазами, направился к выходу. На него смотрели — давили взглядом между лопаток.

Перрон встретил драконьим дыханием. Скоро начнет темнеть, а легче от этого ни на грамм. Вдоль поезда сновали бабульки с корзинами: «Клубника, домашняя, свежая, мытая».

— Двадцать второе место, — сказала проводница, возвращая билет. — Кондиционер включат, когда поедем.

Вадим помедлил перед решетчатой подножкой. Страха не почувствовал. Наверное, и не должен был: вот если бы стоял перед самолетным трапом… Вряд ли он когда-нибудь это проверит.

Вадим поднялся в вагон.

Дверь купе была открыта. Нижние полки подняты, на столике — стопка пакетов с постельным бельем. Попутчиков не наблюдалось, но в купе кисло пахло потом умаявшихся на жаре человеческих тел.

Он взял верхний комплект, скривился, увидев, что пакет не запаян, достал две простыни, наволочку, полотенце и стал стелить на верхней полке.

За спиной зашаркали.

Вадим резко обернулся и кивнул соседу, молодому коротко стриженному парню. Тот никак не отреагировал. Вадим мысленно пожал плечами, закинул рюкзак в нишу над дверью, в которой лежали свернутые в рулоны матрасы, разулся и полез на полку. Неприметное лицо парня тут же выветрилось из головы.

Сосед оставил сумку и нырнул в коридор.

Вадим стянул шорты, футболку, сунул их в кармашек-сеточку и лег на спину. Боже, почему так жарко… Если бы он знал, что будет так жарко, то… что? Сдал бы билет?

Ответа не было.

Заоблачный дом будто звал его. Звал с той самой минуты, как он увидел его на экране своего компьютера. Выкопал из фотографий других экспонатов, найденных при раскопках древнего храма. Колонна из белого камня; мраморные таблички с латинскими надписями, посвященными богу Пану Марсу; бронзовые рельефы с тритонами и лающими собаками; полая бронзовая рука; обломки античных скульптур; браслеты и монеты.

Увидев снимок фрагмента стены, на которой был изображен старый дом на краю утеса, зыбкий мираж, он понял, что изголодался по впечатлениям. Нет, в нем не проснулась тяга к путешествиям, это было бы слишком громко сказано, но он почувствовал разочарование в себе. Главным образом в том, что не сделал за эти годы, монотонно протащившиеся мимо после падения. Мог, но не сделал.

Путешествия. Он превратился в настоящего убийцу путешествий.

И вот, пока он рассматривал снимки, сделанные дешевым смартфоном и выложенные на сайте неприметного музея неприметного городка в восточной Европе, на него накатило одиночество. Он почувствовал, что должен увидеть фреску воочию, чтобы подняться в своем воображении на вершину каменной гряды и поприветствовать хозяина дома, еще более одинокого человека, чем он. Чувство было настолько острым, что он забронировал билет в тот же вечер.

Вадим медленно повернулся на бок и осмотрел окно.