Жеребкинса посетила та же мысль:

— А знаете, его вид мне не знаком…

Целые секции гигантского судна мерцали, то появляясь, то пропадая из глаз по мере остывания после крутого входа в атмосферу — вернее, как оказалось, после возвращения.

— Это из вашей космической программы? — В тоне Артемиса звучало осуждение.

— Возможно, — согласился Жеребкинс, и его щеки, ближе к ушам, виновато порозовели — еще одна причина его неудач в покере. — Трудно сказать, он так мелькает, и вообще…

Полицейский шаттл наконец сел, и на его левой стороне открылся люк.

— Все на борт, — скомандовала Виниайа. — Нужно убраться подальше от этого корабля.

Жеребкинс опередил всех на три или четыре шага.

— Нет-нет. Это один из наших. Ему не полагается здесь находиться, но мы можем им управлять.

Элфи фыркнула.

— Конечно. До сих пор тебе это прекрасно удавалось.

Этой насмешки кентавр уже не вынес. Он вышел из себя, величаво встал на дыбы и опустился, проломив передними копытами тонкий слой льда.

— Довольно! — взревел он. — На нас летит зонд для исследования дальнего космоса. Даже если его ядерные генераторы не взорвутся, ударная волна от падения разрушит все в радиусе пятнадцати миль, поэтому, коль скоро этот шаттл не способен переместиться в другое измерение, пользы от него, как от тебя — на научной конференции.

Элфи пожала плечами.

— Согласна. Твои предложения?

— Предлагаю тебе заткнуться и позволить мне решить эту проблему.

При слове «зонд» в памяти обычно всплывает изображение маленького скромного аппарата с несколькими ящиками для образцов в трюме и, возможно, панелью суперэффективных солнечных батарей на корпусе. Этот корабль являлся полной противоположностью такого зонда. Огромный и грозный, он надвигался, сотрясая воздух, вспарывая облака неровными прыжками, а ускорители тащились за ним, словно прикованные цепями рабы.

— На стадии проектирования, — пробормотал Жеребкинс, мигнув, чтобы привести в действие монокль, — эта штука имела куда более дружелюбный вид.

Солдаты получили приказ оставаться на своих местах, и вся компания могла только наблюдать, как на нее валится гигантский корабль. Звукопоглощающее покрытие постепенно разрушалось, атмосферное трение, словно когтистыми пальцами, срывало с корпуса громадные восьмигранные плиты обшивки, и рев нарастал с каждой секундой. А Жеребкинсу все не удавалось переключить управление на себя.

— Я пытаюсь через антенну шаттла подключиться к компьютеру зонда, определить неисправность, а затем перепрограммировать машинку на тихое-мирное зависание на высоте тридцати метров. И защитный экран усилить не помешало бы.