3

Температура упала, у Максима Даниловича сильно замерзли руки, и он непроизвольно по многолетней привычке косился на стекло, туда, где обычно был градусник. Но никакого градусника. Градусник был в прошлой жизни, в этой нужно было отвыкать от него.

Выбравшись из леса, «Лендровер» стоял развернутый в сторону города, с выключенными фарами, никому не видимый под прикрытием какого-то пустого бетонного сооружения. Максим Данилович сосредоточился на ограждении из колючей проволоки, со всех сторон охватывающей город, пытался сообразить, где же в ней проход. И не видел никакого прохода.

— Давай, Макс… — прошептала женщина. — Поехали!

В ледяной черноте над городом бродил по невидимым облакам луч прожектора. Горели уличные фонари. В движении прожектора была какая-то нервозность, в свете фонарей, напротив, только неподвижность и порядок. Несколько долгих минут он вел машину практически вслепую. «Лендровер» сильно подскакивал на мерзлой земле, и Максим Данилович уже не в первый раз оценил его великолепные рессоры.

— Здесь!

На колючую проволоку были брошены широкие доски. Максим Данилович увидел их перед капотом в последнюю минуту.

— Ни хрена себе!

— У тебя получится?

Он не ответил. Урча мотором, машина послушно взобралась по доскам, просела, доски наклонились, и «Лендровер» соскочил вниз.

— Цирк!

— А ты думал, что после смерти будет?.. Давай, направо и до конца улицы, там еще один правый поворот, — шептала Зинаида довольным голосом, и было слышно, как шуршит ее платок, она опять поправляла волосы. — Они уже засекли звук мотора. Нужно успеть спрятать машину, пока патруль не приехал.

В фонарном неподвижном свете было видно, как испорчен здесь асфальт.

«Много лет без ремонта. Ни одно окно не горит», — отметил с каким-то суеверным страхом Максим Данилович. — Только фонари».