Когда я проснулся, комнату наполняло утреннее солнце. Дверь была приоткрыла, и со стороны коридора доносился приятный треск.

Я поднялся и уже собирался натянуть штаны, как вдруг заметил, что спал прямо так, в одежде. Усмехнувшись, я протяжно зевнул и проследовал на кухню.

Там меня встретила невероятная, немыслимая, чудесная, ужасающая, ошеломляющая, изумительная картина…

Таня висела над плитой и пристально смотрела на то, как масло на разогретой сковородке фейерверками разбивается о плотную стеклянную крышку. Лицо у девушки было предельно сосредоточенным. Я было открыл рот, намереваясь прокомментировать происходящее, но Таня на меня зашипела.

Тогда я молча присел за стол и стал наблюдать. Наконец девушка осторожно, как будто оперируя атомным реактором, выключила плиту, приподняла крышку, выпуская облачко ароматного пара, и переложила яичницу на тарелку.

— Готово! — сказала Таня и засияла улыбкой.

Я похлопал в ладоши.

…

— Ты долго не просыпался, вот я и решила сама приготовить себе завтрак, — заявила Таня, сложила руки на груди и гордо приподняла голову.

— Молодец.

Правда.

— А долго — это сколько? Который час? — спросил я и сразу посмотрел на часы на плите.

09:12

Да, поздновато. Ничего не поделаешь.

— Мне приснился дурной сон, — сказал я, включая чайник.

— А мне ничего не приснилось. У меня всю ночь болел живот, — с кислым лицом заявила Таня.

— Может потому что не нужно было наедаться сладким?..

— Хе-хе… — она сложила руки за спиной и смущённо отвернулась.

Мы приступили к завтраку. Яичница получилась немного кривенькой, пережаренной, то и дело на зубах хрустела скорлупка, но для первого раза более чем. Если бы готовила Аня, я бы не удивился, найдись в ней целый петух.

Живой.