— Двадцать два.

— Сколько лет ты… здесь? — он сделал неопределенный жест, словно обрисовывая особняк Транси, в котором я «работала». Видимо, не желал более прямо спрашивать, как давно я проститутка.

— Четыре года, — разумеется, я не сказала, что первые два из них провела под землей, будучи не проституткой, а расходным материалом для магических опытов.

— Хорошо, — кивнул Корвин. И опять посмотрел на меня прямо и остро.

— Как ты пришла к этому? — спросил он. А у меня сердце ушло вниз. Меня никак не подготовили к подобным вопросам. А ведь нельзя сказать правду! Ни ему, никому другому! Иначе Мендер меня убьет… Медленно и мучительно.

Наверное, у меня опять задрожали руки, а Корвин это заметил. На мгновение мне показалось, что его рука дернулась в мою сторону, словно он хотел накрыть мою ладонь.

— Анна, — сказал он вместо этого, — я всего лишь хочу составить о тебе мнение. Просто ответь. Но имей в виду, что я почувствую ложь.

Раздался звон — я не уронила вилку, но нечаянно «мазнула» ею по тарелке. Я не могу сказать правду. И нельзя соврать… В то, что он действительно ощутит ложь, верилось сразу.

— Мои родители погибли, когда я была подростком. Я стала жить с бабушкой. От отца отсталость много долгов, и у нас не было средств к существованию, — начала я.

Правда, чистая правда. Просто без некоторых деталей.

— Почему ты не пошла работать горничной или рассыльной? — внимательно изучая мое лицо, спросил Корвин.

— Я… у меня не было другого выхода, — ответила я, непроизвольно опустив взгляд. Только бы не расплакаться сейчас от бессилия.

…Почему не пошла работать?! Я собиралась! Я даже собиралась учиться в вечернюю смену в университете. Только вот не вышло. Судьба распорядилась совсем по-другому…

— Все это не могло бы покрыть долги… моего отца, — попробовала обосновать я.

— Понятно, — без всякой интонации ответил Корвин. Так что мне было не ясно, сочувствует он или презирает. Из его ответа я поняла лишь, что он понял мои слова.

Долго, около минуты он молчал. Вероятно, взвешивал про себя. А я перестала делать вид, что меня интересует еда, и просто ждала, что он скажет дальше. Спокойно и обреченно. Как привыкла ждать клиентов в тайной комнате, или решения Мендера, когда он собирался меня наказать.

— Скажи, Анна, — голос Корвина опять стал мягче, и я осмелилась поднять на него взгляд. Острый взгляд его голубых глаз тоже смягчился. Словно кристалл льда немного оплавился по бокам. — А тебе нравится заниматься этим?

— Нет, — искренне ответила я. Мендер хочет заключить сделку, значит, здесь я могу ответить чистую правду.

— Хорошо, — кивнул он. — Тогда послушай. Ты можешь уехать отсюда со мной. Десять лет ты будешь жить в моем доме. От тебя будет требоваться сохранять тайну о нашем контракте и… выполнять некоторые обязанности.

«Что за обязанности, скажите!» — закричала я про себя. Мне хотелось тут же спросить «какие», но подозревала, что прямым вопросом могу испортить впечатление о себе. И Мендер не одобрил бы подобного…