Перед самой вершиной Мунроуз совсем обессилела.

– Мунсан! Я не смогу! – слезы прочертили дорожки на щеках.

– Держись, осталось только прыгнуть и зацепиться!

– Нет, я сорвусь! Сорвусь прямо сейчас!

– Еще немного – и ты сможешь перехватиться! Давай, на счет «три»!

– Раз, – тихо выдохнула она.

– Два, – его колени едва согнулись.

– Три! – Мунсан нечеловеческим усилием выбросил сестру на вершину.

– Ты держишься?

– Да-да-а, – ответила Мунроуз, – только недолго!

Казалось, все силы Мунсана ушли на этот последний бросок, для того, чтобы втащить себя, сил уже не осталось. Руки слабели, босые ноги скользили.

– Мунсан! – Мунроуз нешуточно переживала за брата.

– Еще раз! – пальцами ног Мунсан нащупал крошившуюся ступень. Оттолкнувшись об крошащийся камень, рывком поднялся и перебросил ногу на ровную поверхность вершины. – Я здесь, дай руку!

Перед их глазами повисло восходящее солнце. Они успели сделать вдох, как скала начала таять на глазах, превращаясь в сыпучую гору острых ракушек.

– Держи меня! Мунсан, держи меня! – утопая в ракушках, они катились вниз, пока не оказались на дне кратера.

– Жива?

– Да, – Мунроуз отряхнулась и помогла брату встать.

Вдруг со всех сторон послышались голоса, кто-то стонал, кто-то смеялся, кто-то бессмысленно бормотал.

– Мне страшно, Мунсан!

– Обстановка не из приятных! – Мунсан огляделся.