— Поттер… он… он… — Его глаза расширились и затем закрылись. Какие бы силы не удерживали в нем жизнь после такого падения, далее их не хватило. Делейни опустился на выступ через несколько секунд вслед за мной. Не думаю, чтобы он слышал последние слова Альтмана, и, поскольку они, на мой взгляд, не значили слишком много, я не повторил их ему. Мы сняли с него рубашку и брюки и устроили нечто вроде люльки вокруг тела… Из наших рубашек получилась стропа, которую мы петлей пропустили через эту люльку.

— Один должен полезть первым с обвязкой вокруг плеч. Другой должен поднимать снизу, насколько возможно. — Я взглянул на Делейни. — Где хочешь идти?

— Сколько в нем, фунтов сто семьдесят?

— Не меньше, — согласился я.

— Я бы пошел первым, я, наверное, посильней.

Я приподнял Альтмана и развернул его невидящими глазами к склону обрыва. Делейни, присев, прислонился спиной к телу, и я надел обвязку на его плечи Вытянутые руки мертвеца я соединил за грудью Делейни.

— Придержи их, — сказал я, снимая свой пояс и связывая руки умершего вместе — О"кей, попытайся встать.

Делейни с усилием поднялся. Я ступил следом и подставил плечи под тело.

— Так мы вытащим его лучше всего, — сказал Делейни. — Нам нужно двигаться, пока я не свалился.

Не уверен, была ли это шутка, но я чувствовал все что угодно, кроме облегчения перед перспективой такого восхождения. Делейни медленно вытянулся, ища опору.

— Порядок. Начали, — сказал он сдавленно. Я двинулся вперед, принимая на себя столько тяжести, сколько мог. Мы начали взбираться по откосу. Твердый гранит врезался в грудь и в руки, и хотя я знал, что Делейни, должно быть, был в еще худшем положении, это никак не влияло на улучшение моего состояния. Делейни не говорил во время подъема, его дыхание, напряженное у подножья, стало прерывистым и затрудненным задолго до того, как мы достигли середины пути. Я знал, что любая оплошность означала катастрофу, поскольку у меня не было шансов уцелеть, если бы Делейни сорвался; точно так же, упади я, Делейни, вероятно, был бы сорван с крутого склона внезапно увеличившимся грузом. Я выключил сознание и не думал ни о чем, кроме того, как суметь найти и использовать опору для рук и ног, что казалось так легко, когда мы взбирались тут двумя часами ранее.

Внезапно тяжесть с моих плеч исчезла, и на какой-то преисполненный ужаса момент я подумал, что Делейни упал, прежде чем осознал, что тело по-прежнему оставалось надо мной. Затем я услышал голос Поттера:

— Отпускай, я взял его. Теперь пошли медленно, медленно.

Мы были на вершине и через секунду лежали на земле, хватая ртом воздух. Казалось, не прошло и нескольких мгновений, как я вновь услышал голос Поттера:

— Прошу извинить, но нам лучше затащить его в машину. Мы ведь не хотим, чтобы все усилия пошли насмарку, сидя тут и ожидая, пока нас заметят?

С трудом поднявшись на ноги, я посмотрел на Делейни, который перевернулся на спину. Я кивнул Поттеру:

— Давай сперва разберем эти рубашки.

Мы развязали узлы, туго затянутые нагрузкой. Я надел рубашку и бросил другую Делейни. Брюки и рубашка Альтмана остались затянутыми вокруг его тела.

— Дай мне руку, — сказал я Поттеру, и мы поставили тело между собой. Я присел и поднял немца захватом, применяемым пожарными. Поттер шел впереди, и я слышал, как Делейни поднялся и следовал за нами от края обрыва к дороге. Мы достигли низкого каменного ограждения, окаймляющего дорогу, когда Поттер остановился.

— Кто-то едет. — сказал он. — Брось его за парапет.