– Молиться мы никому не запрещаем, – потемнел лицом Коваль.

– Не по христианским обычаям молился, так-то. У него в подкладке нашли два кинжала с ядом и воздушную трубку со стрелами, – невозмутимо возразил палач. Он выставил вперед две красные, изрезанные ручищи и почесал свежие струпья от ожогов. – Капитан этот… он признался, мол, батька его служил еще в Москве, при президенте Иване. На президента Кузнеца, мол, зуб всей семьей точили. Потому как имений лишились и холопов. Но в покушении не признался. Сказал, что другую задачу получил. Следить и докладать, куда войска пойдут, так-то. Господин президент… Я не знаю, имею ли право повторять это сейчас, но мы все записали. Записи опечатаны и сданы в канцелярию…

– Говори.

– У них есть сведения, что из Германии идет подкрепление.

– Что, что? – поразился Коваль. – Даже мне толком не известно, когда союзники выйдут к морю… Что он еще говорил, этот предатель?

– Мы выжали из шпиона все, так-то. Он ждал связного, господин президент. Связного на летучем змее. Так он сказал. У капитана на груди был мешочек, мы его приложили как доказательство к делу. В этом мешочке – пахучее вещество. Змей должен был найти человека по запаху. Крысенок этот… он рылся в штабных документах, подслушивал. Он связному должен был передать про союзников, если узнает, так-то. Они еще в Петербурге вокруг вас крутились, рыли… Капитан признался, мол, трое как минимум вхожи в приказы и комиссии, но имен не знает. Связного ждал, да только про союзников ничего нарыть не успел, так-то. Только связного мы не взяли, господин президент. Связной, видать, тоже унюхал что-то, не прилетел…

«Профессия накладывает отпечаток, – подумал Коваль. – Для него никто не друг, все потенциальные куски мяса…»

– Вы там не перестарались? – спросил он. – Тебя увидишь – так во всем заранее признаешься.

– Если дозволите, господин президент, это еще не все, – снова загудел палач. – Ребята из оцепления троих чернявеньких заловили, на лодке удрать пытались. В Петербурге-то они армянами сказались, да только, видать, не армяне. Плотничали на рембазе, не из солдат. Под огнем да под щипцами признались, что сосчитали все войска да пушки, так-то. Да про снаряды выведывали и нарочно интендантов подпаивали… Хотели «Клинок» взорвать, да не успели, так-то. Уплыл «Клинок», а они следом кинулись. Признались, что заряды на борту эсминца уже заложить успели, да только одно не рассчитали… – Бородач неожиданно тонко хихикнул и снова потрогал ожоги на руках. – Не рассчитали, господин президент, что адмирал Орландо среди ночи велел с якоря сниматься…

– Молодец, адмирал! Сделал все, как я сказал! – хлопнул в ладоши Коваль. – Видите, господа, как важна внезапность?

– Да, вы правы, снова выиграли пари, – с легким акцентом произнес коротышка, закутанный в плащ. – Этот паук пустил сети далеко, как правильно сказать? Вы правы, шпионов много. Надо действовать немедленно.

– Было бы странно ожидать, что никто не вспомнит о союзниках, – усмехнулся Коваль. – Собственно, Карамаз о них прекрасно осведомлен. О поляках, о немцах, о шведах. Но скоро мы его здорово удивим… Расул, у вас все готово? – вполголоса спросил Коваль.

– Мы готовы, – подтвердил худенький.

– Сколько человек вы отобрали?

– Двести не получилось, – сокрушенно вздохнул узбек. – Мы набрали сто сорок шесть, но они лучшие. От всех командиров. Мы проверили каждого.

– Это печально… – удивился президент. – Во всей армии ты не набрал и двести человек? Неужели все такие ненадежные?

– Я прошу вас, господин президент, – с германским акцентом заговорил крепыш. Чувствовалось, что он произносит свою речь далеко не в первый раз. – Я прошу вас… я не иметь право вас оставить. Герр Борк будет меня отдавать в трибунал, если я вас оставить…

– Не беспокойтесь, герр Богль, – Артур кивнул шефу дознавателей. Тот коротко поклонился и вышел, задев макушкой притолоку. – Герр Богль, вам не придется меня оставлять. Мы разобьем их планы. Мы не поплывем в Стамбул.

– Как?! – хором воскликнули узбек и немец. – Но вы же только что, на совещании…

– Именно, – Артур зажмурился от удовольствия. – Орландо поведет эскадру, но не туда, куда все ждут. Раз удалось обмануть даже вас, стало быть, план вполне удался.