Царь и вместе с ним трое из пушечной обслуги взялись за лафет и покатили пушку. Дьяк спохватился, подбежал и попытался помочь.

– Прочь! – отогнал его Пётр.

Вернулся царь довольный:

– Умно придумано! На самом деле перекатывать легче, случись надобность такая в бою.

Дьяк расцвёл, заулыбался, как будто пушки были его, а на Андрея.

– Можешь клейма ставить и пушки принимать, – повернулся Пётр к дьяку.

– Калькуляция есть? – спросил он у Андрея.

Смета на пушки была, и в ней всё было расписано – сколько и по какой цене меди ушло, сколько плавка стоила, сам лафет, труд рабочих, перевозка.

Пётр пробежал глазами лист бумаги:

– А маржа где?

Маржа была прибылью.

– Не написал ещё, государь! – вытянулся перед ним Андрей.

– Тут у тебя итог стоит: пятьдесят три рубли, один алтын и две копейки.

– Именно так, государь.

– Ежели по пятьдесят пять рублёв возьму, отдашь пушки?

– Отдам, Пётр Алексеевич!

– Беру! Деньги отдашь, – повернулся Пётр к дьяку и тут же продолжил с Андреем: – Сколько пушек поставить можешь?

– В цейхгаузе у меня на момент отъезда оставалось тридцать малых пушек и шесть больших. Полагаю, сейчас уже больше.

Пётр шагнул вперёд, обнял Андрея и поцеловал его:

– Ай, молодца! Вот удружил так удружил! И все такой же выделки?