— Я просто прихожу работать, а не заводить друзей. — Пусть уж они лучше считают меня занудой, чем той, которая сама себе копает могилу.
Сейчас меня больше заботило другое: а могу ли я вообще посещать такие людные места, как кафе? Вдруг я столкнусь с чьим-то взглядом, что тогда будет? Это незнание сводило меня с ума. И я решила пойти на риск. А если быть точнее, на эксперимент. Девочкам в глаза я старалась не смотреть, но вот в кафе…
Да, это ужасно. Ведь из-за меня кто-то может умереть (если это действительно происходит из-за меня). Я уже давно не рыдаю над каждой смертью, о которой я узнаю по сей день. Но сейчас… я должна знать, что произойдёт, если я просто посмотрю в глаза официанту.
Да. Я чудовище.
Затем я познакомилась с Авророй, девушкой с доброй улыбкой и родинкой над губой. Она оказалась очень приятной в общении. Правда, мне не понравилось одно — она слишком сильно интересовалась моей жизнью. Естественно, я старалась максимально увиливать от её расспросов, или же придумывала всё на ходу. Но в уме я уже сделала себе заметку, чтобы я была с ней аккуратнее. Такая, как она и мёртвого с гроба поднимет. И он поднимется только ради того, чтобы ответить ей и лечь обратно.
А вот Илона, которая явно недовольна моей компанией, оказалась полной противоположностью своей сестры. Она всё время находилась чуть поодаль от нас и хранила строгое молчание, а когда Аврора пыталась втянуть её в разговор, Илона начала грубо отвечать и дерзить. Не знаю, всегда она такая, или же так реагировала на моё присутствие, но желания хотя бы сказать пару слов ей, у меня не было.
Когда мы дошли до кафе, которое и в правду находилось через дорогу от нашей компании, мы уселись за столик, что стоял на уличной террасе. Солнце приятно пригревало, а лёгкий ветерок словно успокаивал кожу, делая лучи солнца не столь обжигающими. Свежие цветы на столике заставили меня улыбнуться. Я всегда любила природу, но увы. Я могла себе позволить лишь мегаполис, в котором я работаю и бетонные стены подвала. Но иногда, когда удавалось уйти с работы пораньше, я заходила в парк по пути. И, пожалуй, это были самые счастливые мгновения в моей жизни. Особенно весной. Когда бутоны только начинают распускаться, а деревья покрываются листьями сочных цветов.
Всё располагало к уютной трапезе, но у меня были иные планы. В ожидании официанта, я вся извелась. Меня грызли сомнения. Ведь сейчас я собиралась лишить кого-то жизни. Когда я стала такой? Когда я перестала ценить людскую жизнь? Наверное, с годами я просто привыкла к тому, что меня окружает только смерть, но никак не жизнь.
К нам подошёл официант, и я без замедления посмотрела прямо в его глаза. Он, конечно же, даже не обратил на меня внимание. Ведь рядом сидят такие прекрасные девушки, а тут я — серая мышь. Здравствуйте. Но взяв инициативу в свои руки, я начала диктовать свой заказ, после чего официант был вынужден обернуться в мою сторону и принять его. С недовольством, хочу заметить.
— Что-нибудь ещё? — Уточнил молодой парень и посмотрел в мои глаза в ожидании ответа.
— Нет. — Ответила я, продолжая смотреть на него, не мигая.
И тут я позволила пробиться надежде, что всё не так как я думала. Он не умрёт, и моя совесть будет чиста. На моих губах начала проступать робкая улыбка, как вдруг парень резко согнулся пополам, упёршись руками о наш стол. Блокнот с ручкой оглушающе упали на каменную плитку, и всё вновь замедлилось. Он с ужасом посмотрел на меня широко открытыми глазами, будто знал что-то. Знал, но не мог сказать.
В следующий миг парень начал заваливаться на бок, с грохотом зацепив наш столик. Со звоном разбилась небольшая ваза с цветами, образуя мокрую лужу вперемешку со стеклом. К парню тут же начали подбегать окружающие, в тщетной попытке помочь ему. Недалеко от нас кто-то кричал, слышался плач ребёнка. Илона сразу же начала оказывать первую медицинскую помощь, крича на окружающих, чтобы те вызвали скорую. И только я продолжала сидеть, с оцепенением наблюдая за происходящим, зная, что ему уже ничего не поможет.
Запах. Он был тут. Проникал в самую глубь моих лёгких, дурманя мой разум. Он заставлял меня смотреть. Заставлял не отрывать взгляда. И я не отрывала.
С появлением пены у рта и конвульсий, я уже мысленно начала отсчитывать…
Один…
Два…
Три…
Четыре…