На нас смотрели трое малышей. ТРОЕ! Но как? Мы чувствовали лишь двоих. И почему от них не пахнет? Похоже, этим вопросом задавался не только я. Все усиленно принюхивались.

– Но как? – я смотрел то на детей, то на волчицу.

– Это чудо. А мальчишки прятали ее. Настоящие защитники, – она ласково погладила их по головкам. – Мария, не знаете, где здесь можно разогреть бутылочки? Им пора кушать.

– Сейчас найду. Ты лучше тут побудь. И зачем вы смесь сразу навели?

– Это не смесь. У Ани много молока. Она сцедила, как чувствовала, что пригодится, – на последних словах ее голос дрогнул. Ей было очень больно. – Это я виновата. Не нужно было уезжать. Надо было остаться и помочь ей, – все, волчица сорвалась. Слезы начали катиться по щекам.

– Нет, не виновата, – Антон подошёл к ней, но тут же был отброшен в сторону моим бетой.

Правильно, нечего лапы распускать. Она его, есть кому о ней побеспокоиться.

– Не смей меня трогать. Я ненавижу тебя, – она пыталась вырваться из его хватки, но все было бесполезно: он крепко прижимал ее к себе.

– Нет, пока не успокоишься. И потом – лишь на время.

Она продолжала ругаться на него, но мне было это неинтересно. Я сел на корточки перед детьми. Такие смешные и очень красивые. Я нерешительно погладил их по головкам, сжал ладошки в своих руках, получая огромное удовольствие. Мальчики были непохожи друг на друга. Здорово, никто не будет их путать. Как же вас зовут, красавцы? А малышка – она была копией своей мамы.

– Егор, их надо кормить, – мне на плечо легла рука Марии.

– Можно мне? – я кивнул на бутылочки в ее руках.

– Конечно, давай только помогу.

Она достала первого мальчика и начала передавать в руки. Вот тут мне стало по-настоящему страшно. А вдруг я их уроню? Нет, я не готов пока так рисковать.

– Нет, лучше вы. Я боюсь уронить, – вот вам и вожак.

Волчица понимающе улыбнулась и кивнула. Она удобно устроилась на диванчике и приступила к кормлению. Малыш сначала сопротивлялся бутылочке. Полина объяснила это тем, что они ни разу не пользовались пустышками какими-то и Аня кормила их сама. Но через пару минут голод, похоже, взял верх и малыш начал жадно пить молоко. С другими детьми были проделаны те же манипуляции.

– Сашка вообще три месяца боялся даже дышать на Максима. Все казалось ему, что раздавит в своих лапах, – посмеиваясь, начала рассказывать женщина, явно стараясь разрядить обстановку.

Я все же подержал каждого из них на руках. Но просто прижимая к груди, не укладывая на руку. Это было очень приятно – чувствовать их тепло. Родные, мои… Когда хотел положить малышку обратно к братьям, она потянула свои ручки в сторону Максима. Я только сейчас заметил, как он жадно наблюдал за нами. Он словно из последних сил сдерживал себя, чтобы не отобрать ее у меня. Заметив этот жест, он взял ее из моих рук и ловко уложил на своей руке. Вот кто не боялся держать на руках ребенка, помимо дам. Она смеялась на своем языке, хватала его за пальцы и в итоге уснула. После этого он положил ее обратно, но взгляд так и остался прикован к красавице.

– Как их зовут? – обратился к Полине.

– Это Богдан, но мы называем его Даном, – малыш довольно заворочался во сне. – Это Бронислав. Я зову либо Славой, либо Бронюшкой. А это Аленка, Алечка, – она посмотрела на Макса.