– Да, правда. Теперь я полноценная волчица. Подарок Луны. Поправляйся, прошу, я была ужасной парой, обещаю, что исправлюсь, – он как-то лихо встал и закинул меня к себе на колени. – Что ты… Как?.. – смотрела на него и понимала, все зажило.

– Все ты, исцелила своими слезами. Ты понимаешь, что больше так продолжаться не может? Я хочу настоящую семью. Понимаешь? Я не могу без тебя, ты самое ценное, что есть в моей жизни. Если надо, я отдам свою, лишь бы ты жила, – я все еще находилась в ступоре от его скорого выздоровления, и этим сейчас нагло пользовались. Почему я не могу его уколоть, сопротивляться?

– Не говори так. Давай жить вместе столько, сколько положено. Я боюсь тебя потерять. Я никчемная пара. Не смогла и с места сдвинуться, когда они на тебя напали. А когда смогла, было слишком поздно, прости меня. Прости, если сможешь… – он взял мое лицо в свои большие и теплые ладони и поднял на себя, аккуратно вытирая соленые дорожки большими пальцами.

– Ты самая храбрая волчица из всех, кого я знаю. Просто оказалась не готова. Даже ради пары такой малышке, как ты, было бы на подсознательном уровне страшно бросить вызов большому волку. Ты спасла меня. Я тебе благодарен и никогда не буду в этом винить, – я слишком долго была сильной и боролась сама с собой, со своими желаниями.

Сейчас, смотря прямо ему в глаза, поняла, вот он – мой дом, мое место. Сама потянулась к его губам, жадно целуя. Крепкие руки обвили талию, сильнее прижимая к себе, показывая все, чего от меня хотят, а я и не против. Но мы в больнице, так нельзя. Дома можно все. Хотя в одной малости я не могу себе отказать. Спускаюсь поцелуями к его шее и слышу довольное рычание. Он даже не понимает, что я хочу сделать, и, может быть, к лучшему. Не хочу быть отвергнутой до совершения старого обряда. Пусть не примет, но я попытаюсь. Чуть сильнее кусая за шею, выпускаю клыки интуитивно, не разрывая контакта. Он радостно шипит и принимает метку. Волчица победно танцует внутри, и хватка мужских рук становится невыносимой.

– Ты несносная маленькая стервочка. И так всю душу вымотала, так еще и самый важный этап почти испортила, – радостно и зло одновременно шипит в мою шею эти слова с нескрываемой улыбкой, а после заставляет посмотреть ему в глаза. – Но это самый лучший момент в моей жизни. Спасибо, что первая сделала этот шаг. Не представляешь, как мне было важно понимать, что для тебя все это тоже важно. Но свою метку ты получишь в более романтической обстановке, – уже хотела возмутиться. Золотая хочет получить себе такой же подарок, а он его откладывать надумал. Во же… – Успокойся, все будет. Сейчас мы с тобой сбежим из этой клетки, – и проводит носом вдоль моей шеи, – придем домой, завалимся в нашу постель, – поигрывал бровями, намекая на все то, о чем принято молчать, – я сделаю тебя своей так, как положено истинным. В момент наивысшего наслаждения, – и прикусил мочку уха. – Надеюсь, что вот тут, – положил руку на живот, – после этой ночи зародится наша вторая дочка. Я очень этого хочу.

– Нет. Не сегодня это точно, – сбивчиво говорю, потому что этот искуситель залез руками под футболку, – я еще не восстановилась после этих родов. Кормящая мать, в конце концов. К следующему новому году согласна, но не раньше. И не смей на меня рычать. Не ты один хочешь еще детей. Но после тройни тяжело. Все, – и стукнула его в плечо.

– Хорошо, но тебе придется очень сильно постараться, чтобы я перестал обижаться за такой вероломный отказ. Через год, и не днем позже, я должен почувствовать, что в тебе зародилась новая жизнь. Иначе я за себя не ручаюсь.

Я довольно улыбнулась и с предвкушением грядущего безумия вскочила с его колен. Дома мы оказались очень быстро. Егору хотелось посмотреть на мою красавицу, поэтому мы пробежались до места обитания на лапах. Он был весел как мальчишка. Таким я его еще не видела. Его восхищенный взгляд был лучше всяких комплиментов. Это очень приятно, оказывается. По прибытии мы первым делом направились в душ, чтобы смыть запах больницы. Там Егор еще держался. Не знаю, как, но держался. Но когда мы оказались в спальне – безумие началось. Он словно отыгрывался на мне за все то время, что мы были порознь. Уже на рассвете он поставил свою метку и по всему телу прошлась необычная волна жара. Мир перевернулся и мне показалось, что я чувствую все его эмоции. Интересно, у него было так же, когда я поставила свою?

– В полнолуние будет жарко. Готовься к жаркой ночи в лесу, – и зарылся носом в волосы. – Нам осталось поставить метки в животной ипостаси. И пока этого не произошло, очень прошу, не выходи из дома. Любой самец рядом с тобой может спровоцировать меня на агрессию.

– То есть ты будешь шляться где попало, самки о тебя тереться всякие будут, а я сиди дома? Да зная это, думаешь, я смогу тебя так спокойно отпустить? Знаешь, что, дорогой? Если переступишь порог этого дома без меня, можешь не возвращаться, – и начала уверенно вставать с постели.

– Значит, будешь моей личной помощницей на ближайшие дни, а потом я подберу достойного волка, не волчицу, на эту должность. А то и впрямь достанется бедняжке, – и посмеивается, скотина такая, а мне укусить его хочется.

– Ну я тебе сейчас устрою, – и начала бить его кулачками, чем только сильнее рассмешила, и в итоге отказалась подмята под сильного самца.

– А теперь держись, непокорная моя. Для меня есть только ты, и никто никогда не займет твое место, – и начал одно безумие на двоих.