— Ты рассказываешь мне всё о том, почему тебя выгнали из предыдущего дома. И глава в доме — я! Если не устраивает — обойдёмся без твоей помощи, пусть это будет и трудозатратней и дольше, — высказалась и замолчала, подбирая слова. — После того, как я проверю твои сведения, узнаешь о решении.

— Не боишься, тэйалия, — нехорошо улыбнулся мужчина. — Я могу передать…

— Сведения о том, что кто-то там из нас без ритуальных одежд ходит? Или что мы собираемся в чем-то там участвовать? Слово тэйлаии против слова предводителя анархистов, выставленного за какие-то провинности из дома? — постаралась вложить в голос как можно больше уверенности, хоть её и не чувствовала. — Ты, думаешь, это может как-то меня волновать? — и скептицизма подбавила в тон, он был нелишним в этом мерянии крутизной. — Как ты думаешь, кто кому больше нужен? У меня каприз, у тебя жизненная необходимость.

Мы долго с ним сверлили друг друга взглядами, после этих моих слов и, в конце концов, мужик сдался.

— Хорошо, я пойду на твои условия, — процедил он сквозь зубы. — Но пока ты будешь проверять мои сведения, твой урмыт побудет рядом со мной.

Надо же, даже торговаться не стал, показал мне зачем-то насколько сильно в мои урмыты хочется попасть. Дураком не выглядит… А вот вспыльчивым… Да. Сыграла эмоциональность с ним злую шутку или какие-то иные причины у такого неосторожного поведения?

— Любишь мальчиков? — с лёгким таким подтекстом задала вопрос, не удержалась.

— Если хорошие, мальчики… Почему бы и нет, — не повёлся он на подначку.

А я мысленно вздохнула, как легко забыла о том, что здешние мужики всё-таки несколько иначе относятся к однополым отношениям.

— Я слушаю, — напомнила ему, и присела на травку.

Появилось желание поддразнить возможного нового урмыта, как когда-то вредного Морока и не очень вредного Яра. Но… Это у нас ещё впереди, успею оторваться, если возьму, конечно, в свой гарем третьим мужем. Звучало абсурдно, непроизвольно передернула плечами и чуть не скривила недовольную рожицу.

— Прямо сейчас? — с толикой недоумения спросил мужик.

— Если хорошие… истории, то почему бы и не послушать? — передразнила его и вытянула ножки, да устроилась поудобней, готовясь к долгому разговору. — Начинай врать, я жду.

— Врать обязательно? — съязвил он в ответ.

— Не желательно. Но ты же не удержишься, — улыбнулась мило и с толикой кокетства. — Я в тебе не сомневаюсь.

Пикировка, пожалуй, даже доставила мне удовольствие. Что-то такое заводящее было в том, чтобы противостоять умному противнику и пройтись по его самолюбию. Действовал бы он хитрее, глядишь и не стала бы так стервозничать в ответ… А так, не получается удержаться.

Протянула руку к ветке с жёлтыми листьями. Дерево в ответ склонилось, насколько это было возможно, а ветка потянулась к моей руке. Обвилась вокруг запястья, повинуясь мысленному приказу, и я рассеянно погладила её свободной рукой. Очнулась только когда поймала хищный взгляд дядечки. Он смотрел с таким выражением лица на растительность, что окружала меня… А не ты ли это приходил время от времени и наблюдал за моим замечательным лесочком? Надо бы попросить Лешего идентифицировать личность данного индивидуума.

— Так ты рассказываешь? Или мы отложим это до другого раза? — всё так же упорно игнорировала Яра, только издредка из-под ресниц, чтобы не заметил, бросала на него взгляды.

Выглядел он насупленным и недовольным. Гадать в чём причина, не приходилось. И вину свою чувствует, и злится, что игнорю. Разберёмся с ним, когда домой вернётся. Главное, чтобы это сделать смог. Не нравится мне уверенность Учителя в том, что ему моего урмыта силком удержать рядом с собой удастся.

— Меня за отказ участвовать в групповых оргиях урмытов, сняли с поста Советника. Когда я высказал своё неудовольствие, выкинули вон, лишив звания урмыта, — мужик оказался краток, в своём повествовании.