Глава восемнадцатая

В дорогу дальнюю

К вечеру второго дня большой отряд всадников, ночевавший в Пронске за крепкой стеной, выехал за ворота и добрался вскоре до брода в верховьях речки Прони. На поросших лесом берегах этой полноводной речки и стоял один из заметных городов Рязанского княжества. Правили в Пронске родственники князя Юрия. Рязанского боярина приняли радушно, на постой определили со вниманием. Впрочем, долго Евпатий задерживаться не собирался, дорога его ждала впереди длинная. Ночку только здесь и скоротал он со спутниками. А потому, распрощавшись с местным князем, велел он своим людям рано поутру уже сидеть в седлах и на повозках.

Выехав на рассвете из ворот по перекидному мосту, боярин во главе отряда шагом доехал до берега реки и здесь ненадолго придержал коня. Дорога раздваивалась, уводя путников в разные стороны. Захотелось Евпатию вдруг бросить взгляд назад, в сторону Рязани, откуда они вчера прибыли. Дальше вниз по течению, примерно в дне пути, неподалеку от Рязани речка Проня впадала в Оку. Было это поблизости от того самого места, где в лесах недавно прошел свое тайное обучение и боярин. Шрамы и ссадины от того обучения еще не зажили полностью, но Евпатий не жаловался. Толк от этого дела вышел большой. Он теперь без страха и лишнего волнения мог сидеть в седле и с ратниками своими при случае обсуждать все воинские вопросы касательно оружия и ближнего боя.

В остальном же о стратегии и тактике конной войны боярину еще только предстояло «узнать». Или «вспомнить». Но Кондрат уже не так сильно беспокоился об этом. Командиром он был от рождения. С конем управлялся не хуже любого ратника, а то и получше будет. Мечом и копьем теперь владел вполне сносно. К доспехам привык. Раз вышло «вспомнить» с мечами и другим оружием, значит, память боярина Евпатия при нем осталась. Нужно было только дать ей повод проявить себя, вспомнит и как сотней в бою управлять. Точно так же при нем осталась и его память из прошлой жизни.

Чудно выходило, но в нем теперь как бы слились воедино два человека, меж которыми он все меньше чувствовал разницу. Кондрат со странным чувством смотрел на своих вооруженных всадников в сверкавших на солнце шлемах, не спеша ехавших за ним по двое. Из сотни, временно доверенной боярину Еремею, по совету князя Юрия взял с собой боярин ровно половину ратников для охраны обоза. Пятьдесят конных воинов сейчас сопровождали обоз из десяти возов с товаром, растянувшийся почти на полверсты. Старшего из них, правую руку боярина, которого он должен был знать лучше всех, звали Ратиша. Это был усатый бывалый воин, дядька для остальных воителей помоложе. Дружина у Евпатия, как выяснилось, была сильная и опытная. Отроков в ней было совсем мало, в основном воины с крепкой рукой, родом из служилых людей, не раз пускавшие в ход оружие во славу князя своего и боярина.

Боярин Еремей, покамест вместо него управлявшийся, все больше на пирах пропадал, и дружинники заскучали от безделья за время болезни боярской. Еремей же, узнав о поездке Коловрата в Чернигов, только рад был вернуть ему под команду пятьдесят ратников и ждал не дождался, пока Евпатий вернется из Чернигова, чтобы снять с себя обузу насчет остальных. Да и ратники повеселели, увидав снова своего воеводу в добром здравии, хоть и маленько не от мира сего. Но такое бывает. Медведь мог и порвать совсем. Главное, что жив остался, в седле сидит и мечом опоясан. Поговорив с Ратишей впервые после своей болезни, сотник немного удивил и своего верного помощника пробелами в памяти. Но тот, как и остальные, списал все на боярские раны. Шутка ли, человек больше месяца в бреду лежал и горячке. Мог и богу душу отдать, но видать, время еще не пришло. Оклемается.

Хотел было Кондрат поначалу на радостях всех воинов забрать, да приказчики отговорили. Пятьдесят человек уже немало, но они хоть за охрану сойдут. А если заявиться в Чернигов со всей сотней, то уже на войско похоже. С сотней человек небольшие города можно брать. Чернигов, конечно, с сотней не возьмешь. Но князь местный может разволноваться, хоть и родственники. Усобиц на Руси хватает. Лучше не надо, от греха подальше. На том и порешили.

Но пятьдесят витязей он, похоже, совсем не зря взял. Так оно было спокойнее. Золотых украшений на повозках в специальных ларцах и коробах было столько, что половину Пронска скупить можно было. Вез боярин с собой два особливо дорогих ожерелья из золота и камней драгоценных для жены наместника князя черниговского в Болдыже, который примерно посередине пути находился, да жены самого князя в Чернигове. Ну и для продажи, ясное дело, немало товаров из своих мастерских от золотых дел мастеров прихватил – ожерелья попроще, подвески, браслеты, кольца, серьги, перстни. Будет чем знатных боярынь порадовать, да их мужьям кошельки облегчить.

Кроме золота с украшениями, вез обоз боярина рязанского много оружия на продажу: в основном мечи с кинжалами, топоры боевые да копья. Две полные телеги. Еще было с десяток кольчуг длинных и коротких, да кожаных панцирей.