– Хорошо, – она кивнула, прикрыв глаза.

– Хорошо, – так же кивнула и поднялась с кровати.

По комнате пронёсся скрип, за которым последовали мои шаги. Кристин нужен отдых, но пока она истязала себя плохими мыслями, ее тело не могла оправиться после аварии. Ей было необходимо думать о хорошем.

Остановилась в дверях, развернувшись к койке:

– Дилан внес тебя на руках в больницу. Таким напуганным я его еще никогда не видела.

Ни один мускул на лице Кристин не дрогнул, она лежала с закрытыми глазами. Но я чувствовала, что Кристин слышит меня.

– Он волнуется за тебя, – прошептала и вышла в коридор.

14:28

Атмосфера в комнате накалялась. Ладони привычно потели, и я вытирала их о ткань джинс. Терла бедра, не заметив, насколько напряглись мои мышцы, пока мы общались на такую тему.

– Опасно рассказывать кому-то о плане, ведь Птица может все пронюхать. Он может быть кем угодно, потому необходимо молчать. Кроме нас троих, о плане никто не должен знать, – заявил Дилан и вперил в меня предупреждающий взгляд.

Развела руками, недовольно спросив:

– Ты думаешь, что я побегу кричать об этом на каждом углу?

Дилан молча кивнул. Я, с неожиданной для себя горячностью, встала с кровати, грозно посмотрев на О’Коннелла, но не успела ничего сказать.

– Нет, – начал Люк, встав между нами, – Дилан боится, что ты расскажешь все мисс Пекус.

Выгнула от удивления бровь. Глаза метались от Дилана к Люку. Они серьезно думают, что я провалю единственный план, который у нас есть, только потому, что меня гложет совесть? Даже если с мамой Кристин нас и связывают теплые отношения, я не стану рисковать. Останавливаю взгляд на Люке, негодующе раскрыв рот:

– Не говори, что ты думаешь так же.

– Не думаю, – вкрадчиво ответил он и шагнул ко мне, – но ты сейчас уязвима и можешь, сама того не желая, сболтнуть лишнего.

Люк остановился напротив, но не решился коснуться меня.

После той ночи, наши отношения изменились. Люк соврал. Он не доверился мне, когда это было необходимо, а наши отношения не должны строиться на лжи. Как бы меня не злило поведение Люка, он был хорошим другом. Не выдал Дилана, приехал помочь, сознался мне в итоге. И я больше не злилась. То была минутная вспышка гнева или страха. Страха за дальнейшую судьбу Люка и его отца, да даже Дилана. Все они находились в опасности.

– Я никому не скажу, – заверила я, – главное скажите, что это получится. Что весь этот бред с исчезновением сработает и никого из вас не посадят за похищение.