— ХВОООООООСТ! РОДНОООООЙ! НЕ ПОКИДААААЙ МЕНЯЯЯЯ! — пошла я на второй заход больше из вредности, чем из жалости к себе.

Кто ж знал, что именно в это душещипательное мгновение меня решит навестить господин ректор Норланд? Вы бы видели его лицо! Смесь волнения, удивления, смеха и чего-то еще… Наверное, холодной ярости.

— Здрасьте! — я сделала мужчине ручкой, быстро отирая размазанную тушь с щек, но, видимо, делая только хуже.

— Твое змеячество, Аиша! Какого тут происходит?! Чего у тебя с хвостом?! Почему сразу не пошла в медпункт?! — кажется, ректор был зол. Вон как глаза сверкают, того и гляди молнии полетят. А еще, он отчего-то показался мне таким…таким…. В общем, не знаю как назвать. Не ректорским каким-то. Потому что в расстегнутой на груди легкой рубашке, с волосами, снегом рассыпавшимися по плечам, с таким волнительным взглядом, и с маячившей за спиной Майкой.

— Майя, можешь сходить в медпункт и позвать Селену? — попросил ректор, без зазрения совести подходя ко мне и поднимая меня за подмышки с пола. Кое-как дотащил до кровати и, осторожно взяв травмированный хвостик, частично водрузил его на кровать, под мое шипение.

Сестра ректора Норланда, кивнув, вышла, мы же остались одни.

— Как такое могло произойти? — спросил у меня мужчина, осторожно присаживаясь рядом со мной на кровать.

Я смутилась столь пикантной близости, но отползать было некуда — все пространство занимала моя пострадавшая конечность.

— Сама не знаю. — решила я ответить на вопрос. — Обычно на мне все заживает быстро.

Ректор прищурился.

— Похоже на яд…

— На меня они не действуют. Я же одна из Высших нагов… — усмехнулась я, а мужчина вздохнул, о чем-то размышляя.

— Возможно, что проклятие… Сейчас много таких новомодных штучек… — сказал он, а затем, словно в подтверждение своих слов, шепнул какое-то заклинание, и прямо у него в руках появился тонкий брошюрка-журнальчик.

"Покупайте туфли-скороходы и ручки-самописки!" — гласила надпись. Сулила блага нечеловеческие по зверским ценам.

— Думаете, что кто-то изготавливает подобную обувь? — спросила я.

— Если докажем, что туфли Таисии были прокляты, я смогу добиться ее отчисления. — спокойно сказал мужчина.

Вот это новость! Выходит, ректору Норланду тоже не по душе была Таська, если он так трепетно отнесся к моей личной трагедии.

Внезапно в воздухе повисло какое-то молчаливое напряжение. Словно, сухой ветер перед грозой, от которого так и веет молниями и назревающей бурей. Я слышала лишь свое дыхание, и Норланда, и оттого становилось еще больше не по себе. Случайно посмотрела ему в глаза, и чуть не утонула. Мне показалось! Конечно же показалось, что зрачок у него трансформировался, вытягиваясь в узкую полоску, а выражение взгляда было такое, что щеки невольно налились краской.

— И где это Майя запропастилась? — попыталась снять повисшее напряжение я, но получалось плохо.

— Что? — рассеянно ответил ректор, словно и не слышал моего вопроса. Лишь прожигал во мне дыры своей насмешливостью и страстью… Хотя! Глупости! Какая еще страсть? О чем я вообще думаю?